Еврейская и христианская интерпретации Библии в поздней античности - [42]
Часто Иероним начинает с общего смысла последующих стихов[253], но здесь он более риторичен. Страстное начало заменено лексическим анализом, и отрывок оканчивается тремя различными предположениями о том, как толковать вторую часть стиха. По меньшей мере одно из них имеет близкое соответствие с пассажем из Когелет Рабба, рассматриваемым ниже, а третье отражает направление, соответствующее аскетическим склонностям Иеронима–монаха. В Когелет Рабба по поводу данного стиха мы читаем:
Когда рождается человек, все радуются; когда он умирает, все плачут. Должно быть не так: когда человек рождается, не следует радоваться этому, потому что неизвестно, какова будет его судьба[254] и в каких деяниях он будет принимать участие, праведных или грешных, добрых или злых. Когда же он умирает, следует радоваться, ибо он уходит с добрым именем, оставляя этот мир с миром. Притча: это подобно двум кораблям — один покидает гавань[255], а другой входит в нее. Уходящему кораблю радовались, а входящему никто не радовался. Там был один умный человек, и он сказал людям: «Я вижу, вы все перепутали. Нет причин радоваться уходящему кораблю, ибо никто и не знает, какова будет его участь, какие, моря и бури встретит он на своем пути[256]; но тому, кто возвращается в гавань, всем следует радоваться, так как он прибыл благополучно». Подобным образом, когда человек умирает, всем следует радоваться и благодарить, что он покинул этот мир с добрым именем…[257]
Словам Иеронима о том, что доброе имя живет вечно, соответствует формулировка в мидраше: «доброе масло хорошо в свое время, а доброе имя — всегда». Я не собираюсь анализировать все примеры, которые могли бы свидетельствовать о том, что Иероним. эксплицитно или имплицитно, опирается на мидраш. Большая часть таких примеров его комментария на Екклесиаст уже была собрана и опубликована Л. Гинцбергом около шестидесяти лет назад[258]. Я намерен прояснить тот принцип, которым руководствовался Иероним при компилировании различных методов из разнообразных переводов и комментариев, как христианских, так и еврейских. В качестве последнего примера я рассмотрю духовное, или тропологическое, толкование.
Иероним предлагает несколько «буквальных» толкований на стих Екклесиаста 7:26: «И нашел я, что горше смерти женщина, потому что она — сеть, и сердце ее — невод, руки ее — оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею». Это именно женщина принесла в мир смерть, это именно она возбуждает в мужчине страсти, и так далее. В типичной для Антиохийской школы манере Иероним указывает на то, что Соломон говорил здесь исходя из собственного опыта, как тот, кто согрешил, будучи сам под влиянием женщин (как сказано в Третьей книге Царств 11:4: «Во время старости Соломона жены его склонили сердце его…»), и затем продолжает: «Это буквальное значение. С другой стороны, духовно мы отождествляем женщину со всем грехом вообще и со всем Беззаконием, которое изображено в виде женщины на куске свинца в Книге Захарии (5:7—8); или тропологически мы понимаем, что женщина есть дьявол вследствие его размягчающей силы; или, конечно, мы согласны, что женщина — идолопоклонство или даже, скорее, церковь еретиков»[259]. Слово tropicos образовано от греческого корня, означающего «поворачивать». Понимание Писания требует, чтобы мы поворачивали слово до тех пор, пока оно не обнаружит своего глубинного смысла[260]. Приводятся три духовных объяснения в дополнение к «историческому», о котором мы уже говорили. На языке мудрецов Талмуда это могло бы быть сформулировано так: женщина — это зло; женщина — это сатана; иначе: женщина — это еретики. Действительно, Когелет Рабба приводит здесь толкование рабби Исси из Кесарии, который «толковал этот стих как относящийся к ереси». Приравнивание женщины к идолопоклонству также встречается в нескольких источниках[261]. Очевидно, когда стих имеет более позитивное значение, у Иеронима есть тенденция толковать его как относящийся к церкви или даже к самому Иисусу.
Так, Иероним толкует стих из Екклесиаста 1:4 «Род проходит, и род приходит» как «Первый род евреев прошел, и объединенный род язычников приходит; теперь, когда Синагога исчезла, земля пребудет, пока не придет вся церковь»[262]. Когелет Рабба придерживается иной точки зрения: «Царство приходит, и царство уходит, но Израиль пребывает вечно». Эта полемика вышла на новый уровень, когда Отцы церкви научились использовать еврейские комментарии и включать их в свои сочинения. Как будет показано дальше, именно этого принципа и придерживался Иероним..
Комментарий Иеронима на Книгу Екклесиаста — один из его первых опытов в этой области, но, как и в своих духовных комментариях, он прекрасно знаком и дотошно внимателен к словам текста. Как мы видели, его метод заключается в том, чтобы предложить много толкований на один и тот же стих, разделяя их словами «или» либо «иначе», что очень сильно напоминает «другое слово» («другая вещь») — идиому еврейского мидраша
