Еврей в хорошем смысле этого слова - [30]

Примерно через неделю после начала нашей вахты случилось то, что оставило, не побоюсь этого слова, неизгладимый след во всей моей дальнейшей жизни. Если б знал об этом тогда, запомнил бы не только дату, но и время, во сколько всё произошло. Но, опять же, по порядку. Был жаркий день, после обеда мы с парнями лениво ворошили кучи зерна, когда на ток стремительно въехал служебный УАЗик директора нашего института. Из него вышли непосредственно директор и несколько девушек. Две из них работали в институте уже давно, а вот третья оказалась незнакомой. Одета она была в клетчатую рубашку и джинсы, у неё были каштановые волосы до плеч и правильные, весьма привлекательные черты лица. Также она носила очки и серьёзное выражение лица, которые придавали ей достаточно строгий вид. Была она довольно высокой и, видимо, немного этого стеснялась, потому что слегка сутулилась. Директор подошёл ко мне, пожал руку, спросил: «Как дела?» Он вообще мне симпатизировал. После чего, скосив глаза на незнакомку, тихонько сказал: «Обрати внимание» и почему-то подмигнул. Я и сам к тому времени уже заинтересовался новенькой и собирался было завести разговор, но тут директор скомандовал: «Девушки, в машину!», после чего они уехали. Я слегка на него обиделся: сначала «обрати внимание», а потом сам же и увозит. Но быстро сообразил, что повёз-то он их не обратно в город, а размещаться в наше общежитие, под которое была отдана часть местного детсада. А раз так, то и удобных случаев для знакомства будет предостаточно. И он, то бишь случай, наступил очень быстро, буквально в тот же вечер.

Но сначала надо немного рассказать, как был устроен наш быт. Как я уже сказал, в детском саду нам выделили два больших помещения: одно – для мальчиков и одно, соответственно, для девочек. В них плотненько, одну к одной, с минимальными проходами, поставили кровати. Такие металлические, с панцирными сетками, раньше в детстве на них все любили прыгать, как на батуте. У девушек в комнате, само собой, были зеркало, стол для чаепития, доска для глажки, им же поставили и холодильник один на всех. Нам все эти глупости были ни к чему, зато мы буквально втиснули в центр комнаты теннисный стол. На нём мы играли не только в настольный теннис, но и в карты, в шахматы, в шашки, а также до кучи пили чай, иногда другие напитки и при случае что-нибудь гладили, но это редко. Редко это было потому, что никаких развлечений в этой деревне не было: ни танцев, ни кино, ничегошеньки, гладить же одежду, чтобы сходить в ней на работу, – это бред.

Как вы можете догадаться, ресторанов и всяких там кафе поблизости тоже не наблюдалось, а потому питались мы в совхозной столовой – дёшево, но зато и невкусно. И вот это сочетание невкусной еды и отсутствия культурной жизни породило новый вид наших развлечений – «гусиные вечеринки». По этому названию вы уже, наверное, догадались, что к чему. В общем, по деревне действительно косяками ходило достаточно большое количество гусей, отпущенных хозяевами, что называется, на подножные корма с целью нагуливания жира пред новогодним забоем. И вот эти гуси стали время от времени пропадать. Местные жители быстро сложили два и два и кинулись жаловаться властям. В результате через какое-то время начальник тока составил с нашим бригадиром, а точнее, бригадиршей, беседу на тему «Чтобы мы несильно борзели». Наша руководительница-предводительница посмотрела на него бездонными голубыми глазами, от которых у мужчин обычно перехватывало дыхание, и сказала: «Не понимаю, что Вы имеете в виду, но мы примем эту информацию к сведению».

После этого «охотникам» была велено брать не более одной птицы в неделю. «Бу сделано», – ответили «охотники». Их действительно было двое, и они действительно были внешне похожи, как и те «двое из ларца, одинаковых с лица» в мультике про Вовку в Тридевятом царстве. Первым был неизвестно откуда примкнувший к нам парень по имени, кажется, Саша. Человек он был неплохой, воспитанный, но с небольшим криминальным прошлым. Ну как небольшим? Не очень большим – год на «малолетке». Жил Санёк отдельно в каком-то брошенном не то доме, не то сторожке, не то вообще не пойми в чём. В общем, фактически в лесу. Вокруг были заросли дикой конопли, что его очень воодушевляло. Путём непростых манипуляций он получал то ли из семян, то ли из каких других частей растений так называемый план, который потом курил.

Он был главным действующим лицом одного трагикомического, по-другому не назовёшь (но скорее всё же комического), случая, связанного с приобретением алкогольной запивки для жареной дичи. На дворе стояла осень 85-го года, а это означало, что Миша Меченый уже начал свой крестовый поход против алкоголя. Если год назад купить какой-нибудь шмурдяк типа «Портвейн 777» (в просторечии «Три топора») в местной лавке можно было запросто, то теперь мало того, что любое спиртное продавалось по талонам, так его ещё и тупо не было. То есть перекупить у местных счастливых обладателей талонов бутылку по спекулятивной цене тоже не представлялось возможным. Оставалось только пиво. Его, слава Богу, еще отпускали свободно, хотя уже иногда и в драку, но где его взять в деревне? И вот однажды Санёк добровольно вызывается сгонять в город за пивком. Кто бы был против. Скинулись, и гонец поскакал. К принятию пищи две канистры вожделенного напитка ждали нас у костра. И вот налили по первому стаканчику, я пью и ничего не могу понять – у пива явный привкус… бензина. Смотрю на остальных парней, у них на лицах примерно те же эмоции. Спрашиваем: «Александр, где ты взял эти канистры?» – «Да у парней знакомых в гараже». Короче, вылить содержимое рука ни у кого не поднялась, так и давились этим «коктейлем Молотова». После него было такое ощущение, что если дунуть на костёр, то вполне себе можешь стать огнедышащим Змеем Горынычем. В общем, больше Сане подобных поручений не давали.