Евреи в блокадном Ленинграде и его пригородах - [50]
Рядом с братской могилой на Преображенском кладбище сохранились и отдельные захоронения евреев, умерших во время блокады. Это так называемые «хлебные захоронения». Говорят, что за них расплачивались деньгами или хлебом. Памятники на них поставлены уже в послевоенное время. О жизни синагоги мы знаем из воспоминаний её многолетнего габая Зуси Гуревича. Семья Зуси была религиозной, и поэтому его жизнь всегда была связана с Большой Хоральной синагогой. Когда началась блокада, Зусе Гуревичу было всего восемь лет. Дом, где они жили, находился недалеко от синагоги. Их большая коммунальная квартира была полностью еврейской. Все шестнадцать человек ютились на кухне: там стояла плита, и можно было согреться. Одно маленькое окошко у потолка выходило в двор-колодец. Есть было нечего. На весь день – один маленький кусочек хлеба и вода – о соблюдении кашрута думать не приходилось. Маленький Зуся болел цингой, личико его было опухшее, и, закутанный в несколько слоев одежды, он походил на вполне упитанного мальчика. На улицу его одного не пускали, боялись, что украдут и съедят. Он и сам помнит, как одна женщина у них во дворе кормила человечиной своих детей. Где она её брала, никто не знал. Однажды он видел мужчину с женщиной, которые везли на санках большой фанерный ящик высотой в метр; из него торчали детские ручки и ножки, и несложно было догадаться, куда и зачем они его везли. Тогда это было в порядке вещей. Зуся Гуревич рассказывал, что его отец, работавший в похоронной команде, подробно записывал в толстую тетрадь всех умерших евреев. Эту тетрадь он бережно хранил, а когда отправился на фронт, передал её в Дом омовения при кладбище. К великому сожалению, в одном из пожаров тетрадь сгорела.
За долгие месяцы обстрелов и бомбежек Ленинграда Большая Хоральная синагога почти не пострадала. Только однажды один из снарядов пробил её купол. Во время блокады уцелели все ценности и реликвии синагоги, удалось сохранить даже старые деревянные скамьи. Пострадали лишь свитки Торы, изъеденные крысами. Синагога в блокаду была открыта, и у общины был председатель. Огромное здание отапливать было невозможно, поэтому религиозная жизнь продолжалась лишь в Малой синагоге, где по субботам и в праздники собирались евреи. Там стояла буржуйка, и было тепло. В наше время ежегодно в дни снятия блокады Ленинграда в Большой синагоге проводятся молебны в память о блокадниках, защитниках и освободителях Ленинграда.
Шамес синагоги блокадник рав Зуся Гуревич.
Армия и её боевые действия после блокирования города
В период блокады Ленинграда армией проводилось ряд операций по разблокированию города, но они, несмотря на большие потери, не привели к существенным результатам. Положение войск под Ленинградом почти на всём протяжении его блокады сохранялось приблизительно в таком виде:
В течение 1941—1943 гг. были проведены следующие основные войсковые операции:
Синявинская операция, 10—26 сентября 1941 года. Она закончилась неудачей. Провал операции в сентябре 1941 года, в тот момент, когда немецкая оборона в районе «шлиссельбургско-синявинского» выступа ещё не была прочной, является самым крупным упущением за всё время обороны Ленинграда. Он поставил жителей и защитников Ленинграда в тяжелейшее положение. Единственным успехом стало возникновение «Невского пятачка», с которого впоследствии советские войска неоднократно предпринимали попытки начать наступление.
Морские десанты. Октябрь 1941 г.
Они являются самыми трагическими событиями начального периода обороны Ленинграда Десанты, сформированные из моряков Кронштадта, были предприняты с целью захвата Петергофа и соединения войск Ориенбаумского плацдарма с частями Ленинградского фронта. Первый десант, высаженный 5 октября включал батальон морской пехоты численностью 477 человек во главе с полковником А. Т. Ворожиловым, и приданный ему взвод в количестве 43-х человек из Кронштадтского разведывательного отряда КБФ капитан-лейтенанта X. Е. Добрускина. Перед началом десантной операции командиром разведчиков был назначен лейтенант Михаил Зельтерт. В связи с плохой организацией, отсутствием артиллерийской и авиационной поддержки, высадка десанта закончилась трагично. Все моряки и их командиры погибли. Остался в живых только десантник. Не исключено, что часть десантников попала в плен. Не имея сведений о судьбе десанта, командование пыталось оказать ему помощь в первые дни после высадки и переправляло через линию фронта отдельные группы по 2—3 человека, но десантников не обнаружили.
В 1944 году при расчистке Петергофского парка была найдена фляга, в которой были обнаружены две записки. Одна начиналась словами: «Люди! Русская земля! Любимый Балтфлот! Умираем, но не сдаемся!» – и заканчивалась: «Прощайте, братишки! В. Федоров. 7 окт.». Фёдоров был командиром одной из рот. Это он возглавил десант после смерти А. Петрухина. Вторая была совсем короткая: «Живые, пойте о нас. Мишка». Существуют две версии того, кем был Мишка. По некоторым данным автор записки – политрук М.Рубинштейн. По другим лейтенант Михаил Зельтер, командир взвода разведки, совсем молодой человек, недавно окончивший Военно-морское училище.
