Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма - [19]

Исходя из приведенных данных, можно сформулировать следующие общие выводы, которые будут обсуждаться в последующих разделах.

1. Протестантизм в гораздо большей степени способствует модернизации, чем католицизм, и в первую очередь в западном полушарии.

Преимущественно протестантские страны достигают существенно лучших результатов по Индексу развития человеческого потенциала ООН, чем преимущественно католические. Этот показатель, включающий в себя ожидаемую продолжительность жизни, грамотность, количество учеников в школах и душевой ВВП, — самый всесторонний из десяти приведенных. На шкале, где 1 соответствует наилучшему показателю, а 177 — наихудшему, средневзвешенный (по численности населения) показатель для протестантских стран составляет 14, а для католических — 66. Разумеется, большинство протестантских стран находятся в «первом мире», в то время как большинство католических — нет. Однако, даже если сравнить страны «первого мира» между собой, можно обнаружить небольшую разницу: средневзвешенное значение для протестантских стран составляет 13, а для католических— 16.

Различия в уровне грамотности между этими двумя группами искажены из-за разного состава групп по признаку принадлежности к «первому миру» и «третьему миру», а потому не заслуживают дальнейшего обсуждения. Походя отмечу, что в Латинской Америке все еще существует существенная неграмотность среди взрослых — в девяти странах она составляет 10% и более.

Рейтинги демократии Freedom House демонстрируют существенную разницу: по шкале, где 1 соответствует наилучшему случаю, а 7 — наихудшему, средневзвешенное значение составляет 1 для протестантских стран и 2,4 для католических. Эта разница по большей части отражает хрупкость и неустойчивость демократии в католической Латинской Америке.

Поскольку как в Латинской Америке, так и в некоторых африканских и ранее входивших в советский блок католических странах демократия непрерывно существует сравнительно недолго ( и это в лучшем случае), то для проверки утверждения Токвиля о том, что протестантизм имеет большее сродство с демократией, чем католицизм, наиболее осмысленной представляется рассмотрение группы стран «первого мира». Именно по показателю продолжительности существования демократии, а не по рейтингу Freedom House, наблюдается наибольший контраст. Средняя дата начала не прерывавшегося существования демократии для протестантских стран «первого мира» — 1852 г., а для католических — 1934 г. Если приписать странам весовые коэффициенты пропорционально численности населения, то это расхождение станет еще больше: 1826 против 1927, т.е. целое столетие.

Протестантские страны обладают трехкратным преимуществом по душевому ВВП, что отражает разный состав этих двух групп по признаку принадлежности к «первому» и «третьему миру». Эта разница существенно сокращается, если ограничиться рассмотрением только стран «первого мира», но остается весьма значительной — 9000 долл. США по средневзвешенному показателю. Могу добавить, что данные Энгаса Мэдисона за 1900 г. демонстрируют существенное превосходство протестантских стран над католическими внутри той группы, которая сегодня составляет «первый мир»[82]. Разумеется, данные о ВВП в целом подтверждают тезис Макса Вебера об экономической созидательной способности протестантизма.

Из всех регионов мира для Латинской Америки, по-видимому, характерно самое неравное распределение доходов, и этот факт существенно смещает показатель распределения доходов в пользу протестантских стран. Однако если сосредоточиться на «первом мире», то католические страны показывают лучшие результаты, чем протестантские, — в значительной степени потому, что распределение доходов в многолюдных и преимущественно протестантских Соединенных Штатах Америки является самым неравным среди всех развитых демократий[83].

Доверие, измеряемое долей положительных ответов на вопрос «Можно ли в целом доверять людям?», если учитывать весь мир, в протестантских странах намного выше (38%), чем в католических (16%), и хотя, если ограничиться только странами «первого мира», этот разрыв сокращается, тем не менее он остается существенным: взвешенное среднее показателей доверия к другим людям составляет 38% для протестантских и 29% для католических стран «первого мира». Это может быть связано с наличием довольно значительного разрыва в уровне коррупции. На шкале, где наименьший уровень коррупции соответствует показателю 10, а наибольший — 1, взвешенное среднее для протестантских стран оказывается равным 7,7, а для католических — 4. Если ограничиться странами «первого мира», соответствующее среднее значение для протестантских стран составит 7,8, а для католических — 6,5.

Из десяти наименее коррумпированных стран согласно Индексу восприятия коррупции за 2010 г. девять — протестантские, а одна, Сингапур, — конфуцианская. Данные о доверии и коррупции снова приводят на ум противопоставление Вебером относительной строгости протестантской «святости, возведенной в систему», и католической этики, в которой столь важную роль играет чередование циклов греха, исповеди, отпущения и нового греха.