Евразийка - [10]

Кто-то в красном лозунг в воздух кинет!

…Вмиг запашут плугом озорным, Мрамор разнесут на облицовку, И придётся правнукам живым

Проявить изрядную сноровку ; Съев омаров - пожевать похлёбку…

Всё вернётся вплоть до Бонч-Бруевича –

Снова понесут на Новодевичье.

ПОЭТ НА РАБОТЕ У БЮРОКРАТА

Поэт

всегда

и добр и галантен,

делиться выводом рад.

Во-первых:

из каждого

при известном таланте

может получиться

бюрократ.

Владимир Маяковский

Тяжела и пошловата

Жизнь в России бюрократа,

Не махнёшься ею даром

С угольщиком, сталеваром.

Как у «духа» от поллюций,

Пухнет мозг от резолюций,

Жгут толстенных упражнений

С папками распоряжений,

А над ними между скрепок

Рой отписок и служебок.

Глазки долу, чин блюди,

Думать даже не моги.

Шаг шагнёшь - учи инструкцию: Слов вагон, а мыслей с унцию!

Без решенья теорема,

Эта хитрая система!

Продолжается поэма…

Пострашней, чем дедовщина,

С вывеской «Отца и сына»

Эта хищная среда.

На дворе уже среда,

Дотянуть бы до субботы

От такой-сякой работы!

На поэта смотрят строго

Эти, сразу после Бога,

Смесь почёта и бахвальства,

Это, как его, начальство.

Речь - пластинка под сурдинку, А по виду невидимка.

На тебя глядит в упор

Этот - чудо - фараон.

И не видит, будь ты гол,

Ни тебя, ни стол, ни пол.

Громовержец богоравный,

Но введён обычай странный:

Сколько кресло не трамбуй,

А получишь сабантуй!

Речи-тосты, виски-песни,

Вспоминай потом на пенсии.

Обрывается карьера

Кашкою пенсионера.

Сколь ни грозен,

Столь и грузен,

Попадёт в засолку груздем.

А преемник громовержец

Меньше бывшего продержится!

Бесконвойному поэту

До звезды …

бродить по свету,

Поглядеть на демократа,

Бюрократа и кастрата.

Демократ - буроват,

Бюрократ - вороват,

Только душка кастрат

У культурных врат.

Трепетная натура,

Ни палитра, так политура,

Отправляйся поэт назад,

На кой ты здесь ляд,

Коль душа не в лад?!

Такая литература…

Писала Марина-дура.

ПЕСЧАНАЯ АРХИТЕКТУРА

Пескобетонная архитектура,

Глина, раскрашенная, как металл, В глиняной жиже торчит арматура, Тот неудачник, кто не украл.

Небо подперли песчаные глыбы, Палки и тряпки торчат из щелей, Вы ещё выше построить могли бы, Лозунгу вторя, – «Жулье для людей».

Ваша песчаная архитектура,

Каменный ценник – картонный фасад.

Скажут потом: «Виновата структура; Взятка, что сладка; чиновничий зад.»

Стоить и строить дворцы на трех сотках, В тыл, упираясь другому дворцу.

(Забор под три метра, блондинка- молодка, Дочь, что в правнучки годится отцу.) В городе только холодные мощи

Пыльных, захватанных серых дворов.

Пивом на розлив запружена площадь, Нет ни травинки, ни птиц, ни садов.

Воздух фильтрует за деньги машина, А за забором на вилле своей, Спит с автоматом в обнимку детина, Лозунг придумавший: «Все для людей!»

***

На программу вещания выбиты квоты, Пепси пьют и глотают спасительный «Мом».

На экране беснуются рожи и жопы, Тянет дымом отечества, вместе с дерьмом.

Не томятся желаньем без презерватива, Пятна сводят и «Вискасом» кормят котов.

Но мучительно мимо, вы слышите, мимо, Прохожу мимо что-то горланящих ртов.

Бесконечно прощаю, опять «русопятым»

Назовут и, наверное, будут правы, Ощущаю себя по привычке распятым

Среди зимней и словно бумажной травы.

Нас любых позабудут, присыплют украдкой

На бетонной дорожке продавленный след.

Но над детской кроваткой, над детской кроваткой, Дух невинный витает…Чей-то новый сюжет.

ИЗ КНИГИ «НАРИСОВАННЫЙ ГОЛОС» (2007) СУДЬБА «БОЖЕСТВЕННОГО ВЕТРА»

Поэма

Всем не вернувшимся домой посвящается

ТАЕЖНИКИ

(пролог)

1

Плещет затоками Дон,

Дрожит от раскатов грома

Белый станичный дом.

Плес, мешкотня парома.

Яблочный тихий рай,

Полуденная истома.

Живи, да не помирай —

Каждая тень знакома.

Капли литого меда,

Жирная колбаса.

Раки с косого брода,

Жиденькие леса

Сквозисты, привычны.

Пришлого много народа.

Сюда бежали обычно

За тихой свободой,

Волей наполовину:

За хаткой, землицей, овином, Жизнью без крепости,

Гладких коров пасти.

2

Оставим в покое Дон.

Иной сибиряк чалдон —

Дитя неподкупной тайги.

Чувствуешь силы в душе? — беги.

На берегах кипучих рек

Искал свободы человек,

Быстрина сбивала с ног,

Но если подняться смог,

Усталый, голодный, дерзкий,

Пусть даже очень промок,

Пусть даже климат мерзкий.

В него бежали, как в омут

С головой непокорною кануть, Начать судьбу по-иному,

На новом месте воспрянуть,

Заработать свои права.

Отслоится душевная муть,

Как сорная, свянет трава,

Все прошлое, все ненужное,

Беспамятное, недужное,

Суровый сибирский уют —

Ленивого тут не ждут.

Проверка на вшивость,

На крепость, на живость —

На перекатах студеной реки

Кроили породу сибиряки.

Смешался кандальный звон

С тунгусской гортанною песнью.

Бурятско-ордынский закон,

С поверьями русских полесий, Московский говор,

Татарский смех,

Французский повар

И чей-то грех,

Кабацкий вор, —

Бездомный сор

Из года в год,

Из века в век.

Смесь дикости,

Сплав стойкости.

Себя соблюсти,

Семью спасти,

Долгой зимой прокормить,

Кедровничать, зверя бить,

От нужды — не от злости...

Крепчали сибирские кости.

Косая сажень в плечах,

А непотребный зачах —

Отсеял жестокий отбор.

Здесь даже каторжный вор

Природным блистал благородством.

Холеная барская кость

Могла обернуться скотством.

Добро проявляло злость,

Если добро показушное

Таежники — люди ушлые,

На мякине не проведешь.

Ты человек или вошь?