Евпраксия - [6]
— На словах-то что передали?
— Ничего, совсем...
— Да дошла ли вообще грамотка до Генриха?!
— Не дошла...
— Как же так, Лейба? Объясни.
Он молчал, не решаясь озвучить главное. Наконец сказал:
— Генрих... их величество... был не в Гарцбурге, а в Льеже... повезли туда... не успели...
— Почему?
— Потому как аугуста в сёдьмый день... император преставился...
Евпраксия стояла как громом пораженная. Не могла понять до конца. Даже улыбнулась невольно:
— Что за чепуху ты городишь? Как — преставился? Быть того не может. Кто тебе велел меня огорчать?
Иудей развел костлявые руки:
— Мог бы обмануть, но зачем? Говорю, что знаю.
— Да неужто убили? Или захворал?
— Нам сие неведомо. Слухи были, повредился в уме, а затем почил в Бозе.
Ощутив дрожь в коленях, русская присела на ближайшую лавку. Дурнота подступала к горлу. Свет мутился в ее глазах.
— Господи, неужто?.. — прошептала она. — Императора нет на свете? Боже мой... Одна!.. Вот теперь уж точно одна!.. — И, лишившись чувств, повалилась наземь.
Девять лет до этого,
Австрия, 1097 год, весна
Паулина, живо собирайся! Надо ехать! Слышишь, Паулина?
Евпраксия в дорожном плаще с откинутым капюшоном поднималась по лестнице и звала служанку. Немка вышла заспанная, терла кулаком правый глаз, левым же смотрела на хозяйку в недоумении.
Ехать? Да куда ж ехать на ночь глядя?
— Не сейчас, понятно: завтра на рассвете. Герцог мне дает провожатых до Штирии.
Помогая госпоже снять накидку, Паулина задала вопрос:
— А до Штирии этой далеко?
— День езды, не больше. Тетка моя проживает в замке Агмунд.
— Стало быть, жива?
— Герцог говорит, что жива. После смерти сына — бывшего короля Венгрии — без конца молится и уже построила два монастыря.
— Значит, при деньгах.
— Ну, само собой. Все-таки была королевой, а затем — королевой-матерью. Кое-что скопила, я думаю.
— А чего обретается не в Венгрии, а в Штирии?
— Потому что на троне ее недоброжелатель.
— М-да, — заметила Паулина, — у царей это вечная история.
Все свои пожитки собирали недолго, потому что пожитков было немного, и уже за полночь легли, но княжна никак не могла успокоиться, продолжала рассуждать вслух:
— Если тетя Настя меня не примет, то поеду дальше на Русь.
— Отчего же ей вашу светлость не принять? — отзывалась немка, откровенно зевая.
— Ну, во-первых, мы же не знакомы. Ведь ее отдали за венгерского принца лет за двадцать пять до того, как я появилась на свет. Во-вторых, может быть наслышана о моем разрыве с императором Генрихом.
— Если и наслышана — что с того? Вы не виноватые, это даже Папа Римский признал. Генрих — сущий дьявол. Кто с ним уживется?
— Ты не понимаешь! — восклицала Опракса. — Тетя Настя может защищать Генриха. Несмотря ни на что!
— Это почему?
— Потому что сын ее покойный был женат на ком — знаешь?
— Нет. На ком?
— На сестре Генриха!
— Господи, помилуй!
— То-то и оно. Тетя Настя, убегая из Венгрии от врагов, долго проживала при дворе императора. Не исключено, что немецкое ей теперь дороже, чем русское.
— Нет, ну все-таки вы — родная племянница, кровь одна течет в жилах. А сестра Генриха и он сам хоть и родичи ей, да не кровные.
— Я надеюсь тоже...
Помолчали. Паулина спросила:
— А сестра эта — стало быть, невестка вашей тетушке, — где сейчас живет?
— Знать не знаю, ведать не ведаю.
— С братом не дружна?
— Нет, по-моему. Он о ней всегда отзывался с пренебрежением. Говорил, что жадная и сластолюбивая... Впрочем, Генрих никого из сестер не жалует. И вообще никого не любит, кроме себя.
— Ой, ну в вашей-то светлости он души не чаял.
— Разве это любовь, Паулина? Если бы не чаял души, поступал бы иначе...
Задремали только под утро. А едва прокричали петухи и на башне замка герцога Австрийского протрубили в рог, надо было вставать. Неожиданно попрощаться с Опраксой прибыли Балдуин Лотарингский и его оруженосец Густав Верзила. Граф, сойдя с коня, поклонился ей и поцеловал руку. Улыбаясь, сказал:
Пожелайте же нам победы, несмотря на то что считаете наш Крестовый поход неправедным.
Евпраксия ответила, тяжело вздохнув:
Я желаю вам остаться живыми. Ни один Иерусалим не дороже жизни.
Молодой человек запальчиво произнес:
— Нет, напротив! Иерусалим превыше всего!
Евпраксия сморщила нос:
— Что ж, останемся каждый при своем. И не будем ссориться напоследок.
— Хорошо, не будем. Да хранит вас Господь в пути, сударыня, а Пречистая Дева Мария пусть дарует вам счастье.
— Благодарствую. Кланяйтесь брату от меня. Мы всегда относились друг к другу с нежностью. Если бы не Готфрид... то есть, я хотела сказать, если бы не герцог де Бульон, я бы никогда не выбралась из Италии. Вы меня спасли.
— Он и я были рады услужить вашей светлости...
В это время Густав с Паулиной обменивались шуточками, и украдкой, чтобы госпожа не увидела, немка поцеловала бургундца в щеку. Тот захохотал и сказал:
— Вот отнимем у сарацин Гроб Господень, завоюем Землю обетованную, и тебя выпишу в Иерусалим.
— Ой, да больно надо было! — с деланным пренебрежением покривилась служанка.
— Как, совсем не надо? — удивился Верзила.
— Ни на грош. Ваша милость на мне ведь не женится.
— А тебе обязательно надо, чтоб женился?
— Для серьезной жизни — конечно. А для пустяков — для чего ж выписывать? Пустяков и тут предостаточно.
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя М. Казовского рассказывает о полной удивительных приключений, необыкновенной любви и творческих озарений жизни художника Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1415) — старшего современника Андрея Рублёва.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.