Эвотон: начало - [14]

Сходства проявлялись в двух аспектах. Во-первых, земляне не являлись технократической цивилизацией. В своём развитии они полагаются, в основном, на богатый внутренний мир. Во-вторых, их психика является чрезвычайно развитой, а способность генерировать эвотоны превосходит даже нашу. Если бы они умели рационально использовать эту особенность своего строения, которая, несомненно, была заложена в них самими клаудеумами, их развитие в ничтожно короткие сроки смогло бы стать причиной новых рекордов в совершенствовании и появлению новой доминирующей цивилизации в галактике, как минимум. Вполне вероятно, что так и будет в будущем – далёком или близком. А пока, как показывает практика исследований внепатрийных цивилизаций, такое положение дел является нормальным.

Я направился к столу, чтобы взять стакан с водой. Сделав пару глотков, я обнаружил, что слева от меня возле служебных голограмм бортового компьютера открыта трёхмерная модель планеты с вращающимся вокруг неё искусственным спутником.

– S24 с нашим искусственным спутником, – поспешил объяснить приблизившийся ко мне Валидий.

– Красивая…

Присев прямо напротив меня, мой коллега уставился мне в глаза. Его взгляд выражал не то смятение, не то взволнованность вместе с неуверенностью, не то жалость или даже отеческую заботу – всё это было заметно ещё с самой Патрии.

– Тебе не кажется, что сейчас самое время рассказать мне, почему ты всё-таки решился лететь со мной? – не выдержал я.

– Вел, я отлично знал твоего отца. Причём лично, – добавил он. – Также я был в курсе, что он регулярно – до твоего рождения и после него – летал на одну и ту же планету.

– S24? – спросил я, искренне надеясь услышать утвердительный ответ, тем самым хоть немного внести ясность в сложившуюся ситуацию.

Валидий замолчал, но продолжал пристально смотреть на меня.

– А ты попробуй подключиться к информационному полю и проверить эту информацию. Прямо сейчас, – Валидий говорил серьёзно и со знанием дела.

Я не стал медлить с его советом. В конце концов, я начинал совсем запутываться во всём происходящем. Но теперь мне хотя бы было совершенно ясно: Валидий знал намного больше, чем я подозревал с самого начала нашей экспедиции на Землю.

Закрыв глаза для максимальной концентрации, я попытался найти ответ. Мой спутник, видимо, всё так же терпеливо всматривался в меня и, словно зная всё наперёд, проверял свои соображения.

– Я не могу подключиться к полю! – в моём голосе слились воедино отчаяние, волнение и безысходность.

Валидий не реагировал на мою реплику и смотрел в сторону, прижав пальцы левой руки к виску. Я всё понял – Вызов.

– Да, Вел! Мои соображения отчасти подтверждаются, – Валидий закончил контакт со своим собеседником.

– Какие именно?

– Я почти уверен, что твой отец действительно летал именно на Землю, хотя информация о его полётах не доступна никому из патрийцев. Её либо не существует, либо она каким-то непонятным образом скрыта.

Я почувствовал, как мои глаза немного налились слезами, а к горлу потихоньку подкатил ком. Когда мне удавалось узнавать что-то новое о своих родителях или погружаться в свои детские воспоминания, я как будто снова прикасался и обнимал их, ощущая теплоту любви ко мне.

– А какова причина его полётов? И как могло случиться, что информации нет в поле? И самое главное: каким образом моя неудача в попытке подключения к полю подтвердила твои соображения? – спросил я не совсем ровным голосом, не до конца справившись со своими эмоциями.

– Скоро мы всё узнаем. Я сам до конца во всём не уверен.

– А откуда тебе известно, что он летал куда-то?

– Непосредственно от твоего отца, – утвердительно ответил Валидий.

Мой спутник встал и подошёл к голограмме бортового компьютера.

– Я только что разговаривал с Алмием. Он не может с тобой связаться…

– Может быть это потому, что я был сконцентрирован на поиске информации? – я крайне озадачился услышанным.

– Не думаю, Вел, – ответил набиравший что-то на виртуальной клавиатуре Валидий.

Только сейчас меня осенило, что я, наверное, вижу Валидия таким, каким он бывает в экспедициях: максимально серьёзным, чётким в действиях и носящим всю тяжесть ответственности за всё мероприятие на себе.

Я снова попытался подключиться к информационному полю, но не смог. На какое-то мгновение я запаниковал, но быстро взял себя в руки. Примечательно, что Валидий воспринимал эту ситуацию так, словно его это совсем не удивляло. Хотя и было заметно, что озадачило не меньше меня. Особенностью его характера было то, что он без особого желания вдавался в разъяснения, пока сам полностью не убеждался в их истинности. В конце концов, всему всегда есть логическое объяснение. Но ниточек, ведущих к распутыванию этой ситуации, в моём распоряжении пока не было. И я полностью отдавал себе отчёт в том, что без помощи времени здесь совсем не обойтись.

Неожиданно боковая стенка нашего корабля вновь стала прозрачной, и я увидел перед собой планету. Несомненно, она – одна из самых красивых, которые я когда-либо наблюдал. Шар, преимущественно приятного сине-голубого цвета с вкраплениями желтовато-зелёной суши, местами покрывали белые облака различной причудливой формы. Было понятно, что этой планетой правит вода. Именно сочетание её цвета с белой облачностью контрастировало на тёмном фоне остальной части Вселенной и выделяло Землю. Забавно, но с самого первого взгляда на неё мне удалось прочувствовать всю её женственность: всем своим внешним видом она излучала нежную материнскую любовь и заботу.