Эволюция римской военной системы I-III в - [26]

. Острая нехватка серебра в императорской казне, которая стала ощущаться в правление Галлиена, объясняется прежде всего тем, что Рим утратил контроль над серебряными рудниками Испании и Британии после узурпации власти Постумом и провозглашения Галльской империи.

Наряду с «серебряной» императорской монетой продолжался выпуск бронзовой монеты, получившей наименование «сенатской», поскольку на ее реверсе обычно изображались буквы SC (Senatus Consultum). Однако в бронзовую монету стали добавлять большое количество свинца и шлаков, поэтому ее покупательная способность упала ниже стоимости ее веса. Выпуск бронзовой монеты почти прекратился после 255 г., поскольку отныне вся бронза шла на производство более ходовой монеты. При Деции прекращается выпуск асов. Единственными бронзовыми монетами остаются сестерций (= 4 аса) и полусестерций dupondius (= 2 аса)³²⁴. После 255—260 гг. выпуск бронзовой монеты в Риме и греческих городах прекращается окончательно, так как она не имеет более никакой стоимости³²⁵.

Разрушение всей существовавшей прежде монетной системы неизбежно вело к колоссальному росту цен.

В период с 253 по 268 г. уровень роста цен в год составлял 24%³²⁶. Ввиду того что солдаты принадлежали к категории населения, состоявшей на жалованьи у государства, они особенно остро ощутили на себе результаты кризиса монетной системы. Только очень обеспеченные люди могли покупать себе необходимые товары благодаря накоплениям монет старого образца. Те же, у кого на руках оставались лишь антонинианы, неизбежно нищали и разорялись³²⁷.

Экономический упадок сильно ударил по слою мелких свободных земледельцев, из состава которых в III в. главным образом комплектовался рядовой состав армии³²⁸. Разорялись не только низшие слои населения, но и представители высших кругов. Многие становились разбойниками³²⁹. Фактический выход денег из обращения привел к тому, что разрывалась «единая экономическая ткань империи», что в свою очередь стало мощным стимулом для быстрого развития тенденции к регионализации и децентрализации государства³³⁰.

Людские потери — следствие вражеских вторжений и гражданских войн — возрастали еще больше из-за голода, вызванного нехваткой продовольствия. Положение усугублялось в результате эпидемии чумы, распространившейся по всей империи с 250 г. и опустошавшей ее в течение 15 лет. Ее распространению способствовали постоянные войны³³¹.

Болезнь началась в Египте. В 252 г. она поразила Александрию, затем достигла Карфагена. Епископ Карфагена Киприан пишет в 252―253 гг., что из-за высокой смертности среди населения «на полях не хватает земледельцев, моряков на судах, а солдат в лагерях» (Сур., Ad Donatum, 3). Далее чума проникла Грецию и Рим, где, если верить «Истории Августов», только за один день умерло 5 тыс. человек (SHA, Gall., 5, 5). В 259―260 гг. чума свирепствовала в Сирии и Месопотамии, нанеся чувствительный урон армии Валериана. В 70-х гг. она бушевала в Иллирике. В 270 г. ее жертвой стал император Клавдий II. По мнению Р. Мак-Маллена, в результате варварских вторжений, гражданских войн и чумы в империи погибло от 7 до 10 млн человек³³². Отсутствие необходимой рабочей силы привело к тому, что многие культивировавшиеся ранее земли в Галлии, Италии, Северной Африке, а также в балканских провинциях и Египте оказались заброшены³³³.

Борясь с обезлюдением обширных приграничных территорий провинций, правительство стало прибегать к поселению на пустовавших землях больших масс варваров. Последних селили в империи и ранее, еще во времена принципата, однако во второй половине III в. подобная практика перестает быть эпизодической и становится регулярной. Галлиен положил начало новой политике в отношениях с варварами, когда заключил договор с одним из царей маркоманнов, которому уступал часть Верхней Паннонии (Aur. Viet., Caes., 33, 6; cf. SHA, Gall., 4; [Aur. Vict.], Epit., 33, l)³³⁴. Вероятно, речь в данном случае идет не об отказе империи от своих прав на территорию провинции, а о предоставлении маркоманнам земель для поселения на опустошенных войнами и эпидемией приграничных территориях.

Ближайшие преемники Галлиена следовали в отношениях с варварами в русле его политики. По сообщению Зосима, император Клавдий II разместил в империи большое количество захваченных в плен готов (Zos., I, 46, 1). Заселение варварами заброшенных земель римских провинций особенно активно велось при Пробе. Это стало возможным благодаря крупным военным успехам, которых смогли добиться римляне. Во Фракии Пробои было поселено 100 тыс. бастарнов, а также множество представителей других племен (гипедов, гревтунгов и вандалов) (SHA, Prob., 18, 1-2; Zos., I, 71, 1). Кроме этого были выделены земли для франков, искавших убежища на римской территории (Zos., I, 71, 2). Множество побежденных германцев было посажено на земли в Галлии. Если верить автору жизнеописания Проба, то это позволило императору в своем послании сенату заявить, что все варвары пашут для римлян и являются их рабами (SHA, Prob., 15 , 2)³³⁵.

Условия, на которых варваров селили в империи, зависели прежде всего от того, добровольно или по принуждению они попадали на римскую территорию. Вместе с тем все новые поселенцы были обязаны не только возделывать отданные в их распоряжение земли, но и отправлять в римскую армию свою молодежь. Учитывая масштабы переселенческой политики, проводившейся римским правительством, без преувеличения можно сказать, что разница между римским солдатом и варваром быстро теряла национальные черты. И тот и другой могли быть одной крови и говорить на одном языке. Изменения, произошедшие в национальном составе армии, не остались не отмеченными современниками. Аврелий Виктор упрекает сенаторов в том, что они, наслаждаясь покоем, расчистили солдатам,