Эволюция Мары Дайер - [15]

- Они тебе нравятся, - догадалась я.

Брови Ноя вопросительно поднялись.

- Мне они нравятся, как люди.

Я поморщилась.

- Это странно.

- Что именно?

- Я не знаю, - сказала я, пытаясь подобрать нужные слова. - Знание того, что ты, вроде бы, говорил с ними без меня?

- Ну, если ты беспокоишься о том, что твоя мама покажет мне самые неловкие фотографии из твоего детства, то не стоит.

Спасибо Господи.

- Я уже видел их.

Черт возьми.

- Я особый поклонник твоей стрижки в пятом классе, - сказал он с невозмутимым видом.

- Заткнись.

- Заставь меня.

- Повзрослей.

- Никогда. - Ухмылка Ноя стала хитрой, и я соответствовала ей, несмотря на то, что это все еще была я.

- Они будут спокойны, ты знаешь, - сказал он затем. - Будут счастливы. До тех пор, пока ты держишься лучше.

Я подняла брови.

- Это твой способ сказать мне, чтобы я держало все свое дерьмо при себе?

На этом, Ной сократил расстояние между нами. Он наклонился, пока его губы не задели мое ухо. Мой пульс участился, а мои глаза закрылись от ощущения его на моей щеке.

- Это мой способ сказать тебе, что я не смогу спокойно смотреть на кровать, не видя тебя в ней, - сказал он, его слова заставили меня дрожать. - Так что старайся избегать того, чтобы тебя не закрыли.

Я почувствовала, как он отодвинулся, и открыла глаза.

- Я постараюсь, - выдохнула я.

Он злорадно улыбнулся.

- Тебе же будет лучше.

Глава 10

После Ной пошел домой, мой отец за обедом рассказывал плохие шутки, Джозеф говорил со скоростью пятьдесят тысяч миль в минуту, моя мать слишком пристально наблюдала за мной, а Даниэль, казалось, с его любовью слишком много возомнил о себе. Почти ощущалось, что мне никуда нельзя отойти.

Почти.

Когда мы закончили, мама осмотрела меня, чтобы убедиться, не нужно ли мне выпить антипсихотические препараты, но в этом не было необходимости, а затем все разошлись по своим комнатам перед сном. Я прошла мимо входных французских дверей в прихожей, но остановилась, когда мне показалось, что я увидела тень, двигающуюся за дверью.

Воздух покинул мои легкие.

Уличные фонари отбрасывали слишком яркий свет на заднем дворе, который был покрыт тонким туманом. Не было, похоже, что там есть что-то, но было трудно увидеть.

Мое сердце билось так громко, что я могла слышать его. Еще на прошлой неделе, я бы отвергла его как ничто, просто мой разум неправильно справлялся со страхом. Я бы поспешила в свою спальню, зарылась бы под одеяло и прошептала бы в темноту, что это не реально. Я боялась только себя, того, что я могла увидеть, того, что я могла сделать. Но теперь, теперь было что-то реальное, чего можно было бояться.

Теперь там был Джуд.

Но если он хотел сделать мне больно, то почему появился в Кройдене лишь однажды и почему оставил меня в покое? Почему появился в кубинском ресторане и исчез секундой позже? Если он действительно забрал Джозефа, то почему мой брат был еще цел и невредим, когда мы его нашли? И зачем ему проходить в полицейском участке так близко от меня, что можно было увидеть, можно было дотронуться, перед тем как выйти?

Какой был смысл? Чего он хотел?

Я оставалась в безопасности дома, мое дыхание участилось, мои глаза искали Джуда за стеклом. В темноте ничего не появилось, но я все еще боялась.

Я сжала челюсти, когда я поняла, что я всегда буду бояться. Теперь, когда я знала, что Джуд был жив, что он был здесь, я не была в состоянии пойти в ванную, не желая отбросить занавеску, чтобы убедиться в том, что его там нет. Я не была в состоянии идти по темному коридору, не представляя его в конце. Каждый хруст ветки превратится в его шаги. Мне казалось, что он повсюду, несмотря на то был он там или нет.

Вот чего он хотел. Вот в чем был смысл.

Так что я открыла дверь и вышла на улицу.

Я была окутана глухим стрекотанием сверчков в момент, когда моя нога коснулась крыльца. Это была редкая прохладная ночь в Майами, недавно прошел дождь, поэтому стоял туман и было облачно. Если бы это был не март во Флориде, я бы подумала, что пойдет снег.

Я вдохнула влажный воздух, одной рукой все еще держась за ручку двери, когда ветер стряхнул несколько упрямых капель с деревьев. Кто-то мог быть там, Джуд мог быть там, но мои родители были внутри. Не было ничего, чтобы он мог сделать.

- Я не боюсь тебя, - сказала я, ни к кому не обращаясь. Ветер унес мои слова в сторону и поднял волосы на моей коже. Возможно, он жив, но я бы не хотела провести всю свою жизнь в страхе перед ним. Я отказывалась. Если бы страх был тем, что он хотел получить от меня, я бы убедилась, что он этого не получит.

Комар зажужжал у моего уха. Я увернулась и шагнула во что-то мокрое.

Что-то мягкое.

Я отступила наверх по направлению к дому, нащупывая наружное свечение.

Я закрыла рот.

Тело серого кота до сих пор лежало в дюйме от того места, где я стояла, его плоть была разорвана, его мех был с прожилками красного цвета. Мои ноги были залиты кровью.

Я закрыла рот, чтобы сдержать нарастающий крик.

Потому что я не могла закричать. Я не могла издать звука. Если бы я это сделала, мои родители прибежали бы сюда. Они бы спросили, что случилось. Они бы увидели кота. Они бы увидели меня.

Они бы захотели знать, что я делаю вне дома.