Эволюция Гвардиолы - [88]

* * *

Поработав над развитием атак (с упором на действия Боатенга, Алонсо и Лама), команда переходит к третьей части урока. Речь о том самом прорыве в брешь между центральным и левым защитниками, которую попытается создать Лам. Пеп хочет выстроить полузащиту ромбом из четырех человек. 3-4-3, когда мяч у «Баварии». Для этого Алонсо будет отходить назад, помогая центральным защитникам. Видаль выдвинется в основу ромба, по бокам будут Лам и Алаба, а впереди — Мюллер. Еще ближе к чужим воротам разместятся Коста и Рибери в роли фланговых нападающих. Левандовски, разумеется, центральный. Тренер стремится лишить «Атлетико» постоянного численного преимущества на флангах. Перед Костой во время атаки постоянно вырастали Филипе Луис и Аугусто Фернандес. Когда на помощь приходил Лам, с той стороны присоединялся Коке — трое против двух. Теперь Пеп хочет, чтобы Коста и Лам вытягивали на себя троих соперников, а после этого молниеносно возвращали мяч в центр через Алонсо и Видаля. Тогда Мюллер сможет прорваться в свободную зону, оставленную Коке. Это небольшой проем, но «Бавария» должна превратить его в зияющую брешь — для того и ромб, и 3-4-3. И еще одна инструкция для Видаля, Алонсо и Боатенга: передачи вдоль правого фланга должны быть резче и быстрее, чем по левому. Нужно использовать все пространство, освобождающееся после перемещений Коке.

9.7. Боль и шок

«Я не могу жить без шампанского.

Выиграв, я его заслуживаю; проиграв, я в нем нуждаюсь».

Уинстон Черчилль

Мюнхен, 3 мая 2016 года

Пеп неохотно задирает свитер и показывает Кристине, в каком состоянии находится его белая рубашка. Она порвана в клочья. Что удивительно — досталось только самой ткани, пуговицы на месте и держатся крепко. Выглядит это так, словно какой-то великан схватил обеими руками рубашку тренера и дернул изо всех сил.

«Хорошо, что ты свитер надел», — говорит Кристина.

Состояние рубашки отлично иллюстрирует то, что творится у Пепа в голове. Он тоже весь разорван, разбит. То же самое можно сказать и о его игроках, и обо всех болельщиках «Баварии». В немецком языке есть звучное слово для описания блестящей игры — souverän, «величественно». Именно так сегодня играла мюнхенская команда: величественно, уверенно, мощно. Результат от этого становится вдесятеро тяжелей. По правилу выездного гола «Бавария» уступила дорогу «Атлетико». Мюнхенцы потрясены, они в шоке.

Особенно тяжко переживает Хаби Алонсо. Он пытается найти слова, чтобы описать только что случившуюся вопиющую несправедливость. Пытается найти хоть какое-то объяснение... Но не может. Хаби полностью измотан; после матча он рыдал прямо на поле, впервые в жизни. Он понимает, что сегодня упустил, наверное, предпоследнюю возможность сделать «лигочемпионский хет-трик». Он уже брал этот трофей дважды, играя за «Ливерпуль» и «Реал», но очень хотел повторить достижение Кларенса Зеедорфа и выиграть Лигу чемпионов с клубами трех разных стран. Хаби стоит больших усилий успокоиться и уйти в раздевалку. Затем он долго бредет коридорами «Альянц-Арены» и едва вновь не разражается рыданиями, когда встречает жену, мать и своего агента Иньяки. Они обнимают его и стараются утешить, но никто толком не знает, что говорить. Слова тут бессильны. Хаби обнимает Перико, своего отца, в прошлом игравшего за «Реал Сосьедад» и «Барселону». Перико тоже держится из последних сил — достаточно взглянуть на его лицо, превратившееся в каменную маску. Наконец старший сын Хаби, Джон, нарушает молчание. «Пойдем, пап. Пора домой».

Из лифта выходит Давид Алаба; вид у него не лучше. Кто-то из друзей крепко обнимает его и шепчет слова поддержки, но Давид не слышит. Он в ступоре, не может поверить в такой исход. Вновь и вновь перед глазами защитника «Баварии» предстает его ошибка — та самая, позволившая «Атлетико» забить. Впрочем, в том эпизоде дали слабину сразу несколько мюнхенских игроков. Началось все с неаккуратного паса от Боатенга. Затем Жером сгоряча пошел в отбор, пытаясь исправить предыдущую ошибку. Алонсо дернулся вперед, предоставив Торресу свободное пространство. Затормозил Алаба — он пытался поймать Гризманна в офсайдную ловушку, но в итоге сам лишился возможности выиграть забег у французского нападающего. И вот она, последняя капля — нечаянный минимальный рикошет, направивший мяч точно на ход Гризманну. Цепь мелких огрехов преградила «Баварии» путь в финал. Давид Алаба осознает это; он чувствует боль каждого из своих товарищей. Ничто не может облегчить эту муку — ни утешения, ни объятия. Понадобится несколько дней, чтобы Давид пришел в себя.

Томас Мюллер полностью замкнулся в себе. Он не произносит ни слова, но это молчание красноречивей любой истерики. Оно лишний раз подчеркивает ужас положения. Ведь Мюллер по характеру балагур, всегда готовый пошутить и посмеяться, даже в самые неподходящие моменты. Непредсказуемость Томаса проявляется не только на футбольном поле. Раньше он не раз попадал впросак из-за слишком длинного языка. Впрочем, всерьез на Мюллера никто не обижался, его прощали за веселый нрав... Но сегодня и Томас — бледная тень себя прежнего. С низко опущенной головой он бродит вокруг стадиона, как безмолвный призрак. Он отлично знает, как подвел команду. Незабитый «Баварией» пенальти будто вдохнул новые силы в, казалось, уже готовый сдаться «Атлетико». Но дело не только в том промахе. Вся игра Томаса была рваной и нестабильной. Никто из товарищей по команде не осмеливается его покритиковать, но все понимают: ошибки Мюллера серьезно повлияли на ход игры. Человек, который так часто молниеносными подключениями в нужный момент спасал команду, сегодня провалился с треском.