Эволюция будущего - [16]

Когда он шагает через раскинувшийся на возвышенности луг под сияющим летним солнцем, двадцатый век и его история ещё раз напоминают о себе. Среди колышущейся травы, пасущихся овец и прямолинейных живых изгородей разбросаны остатки огромных бетонных бункеров, заваленных массами расколотого бетона и искорёженной арматуры. Бункеры были работой нацистов, частью Атлантической Стены, которую они построили для защиты, но теперь это лишь огромные бетонные руины, покрывающие собою ровные участки земли, словно зияющие пещеры или разбросанные вещи капризных великанов. Движение внутри первого из разрушенных бункеров, который он миновал, очень удивляет его; он ожидает увидеть лису или собаку, но, наблюдая за ним, медленно поднимается голый мужчина. Он проходит дальше, и в следующем разбитом бункере можно увидеть другого мужчину. Вскоре он понимает, что это место полно едва замеченных им мужчин, ведущих себя тихо, многие из которых одеты лишь частично, или, как первый, вообще не носят одежду. Внезапно он догадывается, что этот парк является территорией и местом прогулок для местного сообщества гомосексуалистов, местом встречи, где отдыхающие, приезжающие сюда, и местные жители обмениваются микробами и распространяют инфекционные болезни мира. Это – микрокосм, отражение того, что происходит с животными и растениями в мире. Он задается вопросом относительно того, какая часть их поведения определяется генетически, и станет ли это будущим процесса эволюции?

Он поднимается на гребень мыса и начинает спускаться к морю. Крутой зигзагообразный след довольно рискованно приводит к урезу воды, где слегка наклоненные слои отложений остались на воздухе во время отлива. Он делает шаг на эти камни, слои известняка толщиной от дюйма до фута, набитые самыми удивительными окаменелостями.

Гигантские двустворчатые моллюски неподвижно лежат в породе. Не гигантские моллюски нашей эпохи, которые теперь можно увидеть используемыми в качестве ванночек для птиц в садиках на заднем дворе, а двустворки с огромными уплощенными раковинами овальных очертаний длиной около одного ярда. Они ничем не напоминают никаких из ныне живущих моллюсков, хотя когда-то эти ископаемые существа были доминирующими членами мезозойского морского донного сообщества. Их название – иноцерамиды, и они являются отличительным знаком того времени, когда динозавры правили на суше, а аммониты плавали в морях. Эти же самые аммониты с витыми раковинами, похожими на раковины наутилуса, также обнаруживаются в богатых двустворчатыми моллюсками отложениях, хотя они никогда не были столь же многочисленными, как двустворки. Геолог отмечает наличие нескольких из них и начинает идти в направлении, перпендикулярном поверхности слоёв, и таким образом, сквозь время.

Это прекрасная прогулка, с высокими утёсами белого известняка и красноватого мергеля, высящимися над головой, с морем, бьющимся о скалы, и чайками, пронзительные крики которых сливаются в шумную какофонию; ни одно облако не портит глубокого синего неба. Когда он прошагал около 40 метров вдоль побережья, произошла самая необычная вещь: ископаемые остатки двустворчатых моллюсков начинают исчезать. Вскоре они стали видны лишь изредка, а затем пропали вообще. Они, и вся группа, к которой они принадлежат, исчезают не только из отложений на этом побережье, но и изо всех пород, в которых они были обычны, датируемых 67 миллионами лет и менее. После более чем 170 миллионов лет господства этот тип двустворчатых моллюсков внезапно вымер. Отложения выглядят теми же самыми, но гигантские двустворки исчезли.

Геолог продолжает свой путь вдоль побережья; он неуклонно перемещается сквозь время, когда пересекает наклонные слои отложений на скалистом берегу. Ископаемые остатки всё ещё встречаются, но они относительно немногочисленны. Большинство из них – морские ежи, хотя на этом редко посещаемом участке побережья можно обнаружить несколько мелких двустворчатых моллюсков и редких, но красивых аммонитов. Он заходит в небольшую бухту, и пейзаж меняется. Известняк оттенком от коричневатого до оливкового, мимо которого он прошёл, сменяется гигантской стеной ярко-розовой породы. Существует отчётливое место соприкосновения между породой оливкового оттенка и этим более толстым известняком розоватого оттенка, и он заходит в бухту, к этому месту. Вот его цель на сегодняшний день. Тонкий слой глины, толщиной лишь несколько дюймов, отмечает границу между оливковыми меловыми породами и лежащими поверх них розовыми третичными породами. Также в этом слое в последний раз можно обнаружить аммонитов, тогда как его аналог на суше – слой с последними ископаемыми остатками динозавров. Он откалывает несколько фрагментов этой окаменевшей глины своим геологическим молотком и исследует их с помощью сильной лупы. Глина несёт в себе тонкую рыжеватую прослойку, и при увеличении он может разглядеть, что этот тонкий слой содержит крошечные шарики, невидимые простым глазом, но отчётливо различимые даже с помощью лупы с небольшим увеличением. Он смотрит на частицы и осколки Мексики, попавшие на долгие европейские каникулы после того, как они были выброшены в космос при ударе крупного астероида, который 65 миллионов лет назад завершил мезозойскую эру. Под тёплыми лучами солнца в этот прекрасный день он растянулся на камнях, дотронувшись одной рукой до самых поздних отложений мелового периода, а другой, чуть выше, до самых древних третичных пород, и рисует в своём воображении такую картину: