Эволюция будущего - [14]

Солнце поднимается выше в ясном небе; геолог прошёл половину своего маршрута. Дневная жара словно показала свои клыки; пот появляется на его коже лишь затем, чтобы немедленно высохнуть на горячем ветру. Он похож на водолаза наоборот; он пьёт из больших бутылей с водой, которые несёт с собой, наполняя себя водой, словно какая-то заблудившаяся рыба, выбравшаяся на землю в скафандре, который закачивает в её тело воду, а не воздух. Растительность вокруг него жёсткая, низкорослая и побуревшая; случайная хищная муха жужжит вблизи его лица, привлечённая этим движущимся и потным источником тепла. Ещё порция воды, солёные орешки, апельсин, яблоко, и он снова взваливает на себя тяжёлую ношу и продолжает подъём.

Сейчас горные породы совсем другие. Все мелкие камни имеют кирпично-красный цвет. Это напоминает поверхность Марса – возможно, больше, чем каким-то одним признаком. Геолог добирается до толстой песчаниковой террасы и находит гальку и кости на нижней поверхности этих толстых слоёв отложений. Они обладают особенностями, указывающими на то, что они отложились многорукавными ручьями в соединяющихся друг с другом руслах, по которым течёт вода, едва покинув горные районы, или по какому-то крутому склону. Нет никаких свидетельств существования более извилистых рек, образующих типичную речную долину, никаких признаков поперечных напластований и прибрежных песчаных отложений, какие оставляют все реки прошлого и настоящего времени, когда пересекают речную долину. Такие отложения обычны в зелёных слоях пермских пород, которые были замечены в этом походе ранее, но они исчезли из триасовых отложений. Он задаётся вопросом и воображает место действия. Возможно, земля внезапно вздыбилась вверх, создавая наклон там, где прежде его не было; процесс горообразования мог это сделать. Но нет никаких других свидетельств того, что давно существующая область перевала Лутсберг подверглась воздействию быстрых процессов горообразования.

Он роется в своей обширной памяти, и на ум приходят Марс и Г. Дж. Уэллс. Давным-давно на Марсе были вода и реки. Но все реки на Марсе были многорукавными, оставляющими, как он уверен, отложения того же самого типа, какие обнаружены в этих самых нижних триасовых слоях в Карру. Причина того, что реки на Марсе были многорукавными, состоит в том, что эволюция не породила ничего, что могло бы стабилизировать их берега, никаких глубоко прорастающих корней, чтобы держать их под контролем, если она вообще породила жизнь, возможно, никогда не поднимавшуюся по уровню развития выше бактерий. И круг замкнулся. Перед ним возникает видение древней Земли, где реки всегда текли многими рукавами – до того, как растительная жизнь эволюционировала и породила новый тип реки, меандрирующую реку, столь знакомую нам всем в этом мире, и знакомую также в пермский период. Затем 250 миллионов лет назад огромное массовое вымирание сделало эту часть Земли, и, возможно, всю Землю, внезапно похожей на Марс, лишив её всех пермских деревьев и кустарников, которые озеленяли тот древний мир и сохраняли его реки, текущие в извилистых и меандрирующих руслах, столь узнаваемыми и знакомыми для тех из нас, кто живёт в эпоху, богатую деревьями. Его поражает мысль: это древнее вымирание уничтожило деревья пермского периода, и, возможно, большинство пермских растений. И, сделав это, оно изменило характер течения рек.

День почти на исходе, когда он завершает свой подъём. В самых верхних отложениях он находит многочисленные ископаемые остатки, главным образом Lystrosaurus размером со свинью. Но он также замечает и другие окаменелости: тех, кто даст начало млекопитающим, и других существ, которые будут «семенным фондом» совершенно иной группы – динозавров, этих наследников палеозойского мира, чей собственный мир тоже резко завершился глобальной катастрофой и массовым вымиранием, событием, лучше всего изученным на живописных берегах Франции.

Андай, Франция

Давным-давно Испания, захваченная процессом дрейфа континентов, резко повернула вправо и в тектоническом рывке врезалась во Францию. Ломались скалы, и Пиренеи стали «молнией», скрепившей воедино эти два больших участка коры. При этом поднялось древнее морское дно. Сегодня часть того древнего океана выставлена всем напоказ, но, словно в Содоме и Гоморре, дно глубокого моря и сокровища его скелетов были превращены в камень. Теперь это живописный парк на границе между Испанией и Францией, прибрежная часть Страны Басков. Очень жарким днём геолог готовится к пешему путешествию по этому району побережья, чтобы посетить один из самых впечатляющих в мире участков границы между отложениями мелового и третичного периодов, место, где великая катастрофа, завершившая Эру динозавров, сохранилась самым драматичным образом. Чтобы добраться туда, он должен следовать тропой, которую мог проложить только двадцатый век, тропой, которая хранит ключи не только к прошлому, но также и к будущему – к эволюции в будущем.

Он начинает свой поход по оживлённой живописной прибрежной дороге, по обеим сторонам которой выстроились в ряд «закусочные» и открытые кафе, затем шагает по широкому песчаному берегу, забитому обнажёнными людьми. Единственный бесполезный информационный стенд объявляет: