Эволюция «Андромеды» - [6]

– Аномалия расположена на траектории падения «Небесного дворца»[12], – проскрипел из динамиков голос Бразильеро. – «Тяньгун‐1»[13] находился прямо над…

– Принято, Бразильеро. Достаточно информации. – Хоппер приостановила соединение.

Взглядом она проверила широту и долготу: аномалия располагалась на экваторе. Полковник с ходу добавила свои наблюдения в заметки об инциденте. Эта странная, но вроде как важная деталь почему-то сбивала с толку.

Дейл Шугерман, старший специалист по анализу оперативной информации, встал с места и повернулся к полковнику Хоппер. За все пять лет она ни разу не видела, чтобы этот огромный мужчина волновался о чем-либо, кроме видеоигр.

– Это невозможно, мэм. Здесь какая-то ошибка, – эхом разлетелся дрожащий голос Дейла. – Там нет ни дорог, ни взлетно-посадочной полосы. Там нет возможностей для подобного сооружения. С датчиком явно что-то неладное. Лучше обновить программу дрона. Отправьте…

– «Невозможно» – это неправильное слово, рядовой, – сухо отрезала Хоппер, скрестив руки. – То, что мы видим, не является невозможным. Перед нами событие с крайне низкой, но все-таки вероятностью.

В комнате воцарилось молчание – аналитики задумались над словами полковника.

Существует определенный класс событий, которые технически могут произойти, но настолько маловероятны, что большинство дилетантов сочтут их невозможными. Это ложное предположение основано на эмпирической закономерности, известной как «ошибка Бореля»: «Явления с крайне низкой вероятностью фактически никогда не происходят в реальной жизни».

Конечно, математик Эмиль Борель ничего подобного не говорил. Вместо этого он сформулировал закон больших чисел и продемонстрировал, что в нынешних масштабах вселенной каждое событие с ненулевой вероятностью в конечном итоге произойдет. Или, другими словами, при достаточных шансах произойдет все, что может произойти.

А для тех редких терпеливых представителей нашего рода, кто основывается на фактических данных и не боится оставить выгоду будущему поколению, маловероятные события не являются невозможными. Они – неизбежны.

Полковник Хоппер умела терпеливо ждать, как никто другой. Пока мир вокруг нее кружил все быстрее, она, казалось, замедляла темп. Ее предшественники, несомненно, подбирали кандидата с особой тщательностью[14].

Невзирая на пятнадцатилетнюю работу без премий, без поощрений, а зачастую и без уважения коллег, Хоппер не остыла к своему делу.

И в тот важный момент настойчивость ее окупилась с лихвой.

* * *

Полковник Хоппер, вытащив из верхнего ящика толстую папку, громко бросила ее на стол. Она намеревалась удостовериться, что остальная часть разговора пройдет согласно протоколу. Старомодным канцелярским ножом полковник сняла несколько печатей и получила доступ к секретным ламинированным страницам. Хотя большинство экстренных мероприятий в настоящее время были автоматизированы, созданные десятилетия назад рукописные инструкции требовали, чтобы обученный сотрудник оставался в курсе каждого шага.

Придвинув гарнитуру к губам, Хоппер начала отдавать приказы с уверенностью авиадиспетчера:

– Бразильеро. Установите вокруг эпицентра аномалии карантинную зону в тридцать миль. Немедленно уберите оттуда беспилотник и посадите его на периметре. Как только он опустится, никому не позволяйте приближаться.

– Принял.

Судя по компьютерным моделям первоначального инцидента в Пидмонте, минимальное безопасное расстояние составляло тридцать миль.

Когда «Стервятник» развернулся и устремился в противоположном от аномалии направлении, изображение на экране резко дернулось. Спустя несколько секунд носовая камера развернулась на сто восемьдесят градусов, и на экране вновь появилось странное сооружение, только на этот раз вдалеке.

– Полковник, какое мы имеем отношение к этой штуковине? – тихо спросил Шугерман. Свет играл бликами на очках мужчины.

Хоппер задумалась, но все-таки решила не отвечать напрямую. Ранее упомянутое Бразильеро кодовое слово «Небесный дворец» уже стало вероятным нарушением секретной информации. Вместо ответа полковник перешла к сведениям, представляющим наибольший интерес для «Вечной бдительности».

– Вы подтверждаете экваториальное местоположение?

– Подтверждаю, – отозвался Шугерман, сгорбившись над столом. – Аномалия расположена точно на экваторе, мэм. Вплоть до сантиметра.

Хоппер глубоко вздохнула. Помимо приглушенного звука помех, в комнате царила тишина. Когда Шугерман заговорил, голос прозвучал удивительно громко:

– Какое значение имеет экваториальное местоположение?

Молчание Хоппер настораживало. На вопрос Шугермана нельзя было ответить, не поставив под угрозу безопасность миссии. Эта информация могла передаваться только между командующими.

– Рядовой. Установите соединение с «Транзат‐4». Нужно уведомить о ситуации.

– Мэм, это вспомогательная система. В настоящее время ее кто-то использует… Сейчас ЦРУ…

– Я даю разрешение на первоочередную передачу.

Шугарман сглотнул.

– Да, мэм. Перехватываю спутниковый канал.

Вслед за ритмичным стуком клавиш появилось спутниковое инфракрасное изображение джипов, несущихся по черной пустынной местности, оставляя за собой белые следы шин. Сверху на картинке сновали черные прицелы.