Эволюционизм или креационизм - [7]

Мы принимаем, что настоящее практически полностью определяет собой будущее; но поскольку сюда каждый раз вплетается и случайность, то допустимо утверждать, что будущее любого объекта (явления, процесса) определяется не одной только причинностью, но сочетанным действием причины и случайности. При этом степень зависимости будущего (или всей суммы следствий) от прошлого или настоящего (всей суммы причин) можно выразить некоторой величиной, равной х, отсюда случайность предстанет как 1-х. В сумме они всегда должны давать единицу.

Неизвестно, чему именно равняется величина х, но выражение 1-х никогда не равно нулю. Если бы степень влияния случайности на ход событий была равна нулю, вся предвычисляемая их цепь не имела бы абсолютно никаких ограничений, и допустимо было бы утверждать, что действующая в настоящий момент совокупность причин способна предопределить собой всю последовательность предстоящих изменений любого анализируемого объекта до самого "конца времен". Больше того, мы были бы вправе утверждать, что весь ход его развития когда-то раз и навсегда уже был определен какой-то "первопричиной", расположенной в далеком прошлом, в некотором условном "нуль-пункте" единого развития всего сущего. Все это допустимо распространить и на любую совокупность объектов, и на последовательное развитие всей Вселенной в целом: уже самый первый шаг в становлении и развитии нашего мира5 должен был определить собою совокупную цепь событий до самого "конца света".

Но возможность сведения к нулю влияния случайности на ход событий - это очень сильное допущение, делать которое мы не вправе. Уже хотя бы потому, что нам никогда не удастся найти ему подтверждение; действительным подтверждением может служить только вся совокупность выявленных следствий, но исчерпать ее полностью нельзя даже в бесконечной временной перспективе.

Казалось бы, такое допущение неплохо согласуется с концепцией креационизма, когда уже самый акт Творения предопределяет все пути развития тварного мира. Однако это не так, ибо оно исключает не только слепой случай, но и свободу воли, а значит, и ответственность самого человека за свои действия, что делает его неприемлемым и здесь, хотя бы только по этическим соображениям. Известно, что Бог дает человеку свободу (правда, долгое время и это было спорным; так, например, Эразм Роттердамский и Лютер в свое время поломали немало копий один отстаивая6, другой оспаривая необходимость и действительность свободы воли.) Поэтому правильней было бы говорить о том, что нуль - это только математический предел, к которому может стремиться случайность, но, как и "положено" любому математическому пределу, он никогда не достигается на деле.

Но вместе с тем есть основания утверждать, что степень влияния случайности на ход событий вовсе не микроскопична - по крайней мере там, где речь идет о довольно длительных временных интервалах.

Действительно, гибель динозавров едва ли сказывается на общей динамике длины женских юбок. Гораздо ближе (во всяком случае у нас, на Руси) к фасону одежд стоят петровские реформы. Но вряд ли динамику моды можно объяснить и влиянием петровских начинаний, скорее здесь действуют куда менее отдаленные от настоящего причины. Между этими же событиями мы вправе постулировать практически полное отсутствие всякой (причинно-следственной) связи.

Чем больше временной интервал, которым измеряется развитие любого объекта, тем слабее причинные связи между крайними его состояниями... но это должно означать, что тем самым возрастает роль случайности. Поэтому можно утверждать, что с увеличением продолжительности анализируемого интервала роль причинной зависимости стремится к нулю, в свою очередь, роль случайности - к единице. Действительно: следствие любой причины, действующей в настоящий момент, является причиной последующих изменений, в свою очередь, последние - причиной дальнейших и так далее, но чем дальше мы продвигаемся вдоль этого ряда по цепи следствий, тем с меньшей определенностью мы можем говорить о вызываемых каждой из них изменениях. Уходящая в перспективу линия развития становится все более расплывчатой и неопределенной. При этом многое, если не все, зависит и от рассматриваемого объекта: в одном случае возможны предсказания на довольно продолжительный период времени, в другом - только до окончания действия настоящей причины. Примером первого может служить развитие биологического организма, когда мы можем с большой точностью предсказывать основные этапы его жизни вплоть до естественной смерти, классическим примером последнего игральная кость или рулетка.

Но вместе с тем ни нуля, ни единицы ни та, ни другая, как кажется, не достигают, каким бы длительным ни был анализируемый период. Словом, начиная с любого настоящего момента мера причинности может быть выражена величиной, равной хt , в свою очередь, мера случайности - величиной, равной 1-хt, где t некоторая функция от времени. (Заметим: эти формулы применимы только для независимых друг от друга событий, но ведь если мы говорим о случайности, мы обязаны предполагать именно независимость каждого следующего вмешательства случайности от всех предыдущих ее проявлений, в противном случае, это будет род все той же причинности, общая логика которой в структуре случая еще просто не познана нами.) Поэтому предвычисляемая в каждый настоящий момент перспектива всегда будет описываться процессами асимптотического приближения одной стихии к нулю, другой - к единице, и все дело только в том, какой именно функцией (каждый раз разной, ибо для каждого объекта она, как кажется, должна быть своей) будет описываться величина t.