Евнухи в Византии - [50]
По иронии судьбы, идея, что евнухи сверхъестественно целомудренны, могла привести и к нападкам на них. Как подчеркнула Рингроуз, на это можно было возразить, что евнухи не заслуживали похвал за свое воздержание, так как оно присуще им по природе, а не достигнуто их собственными усилиями[748]. По сути, быстрый путь евнуха к целомудрию через оскопление был мошенничеством. Василий Великий высказал мнение, что евнухи целомудренны без награды, так как этим своим состоянием они обязаны ножу (οὗτοι σωφρονοῦσι μὲν ἄμισθα διὰ σιδήρου)[749]. Однако, несмотря на это возражение, евнухи всё же могли достичь святости[750] и представляться как борцы за аскетический образ жизни точно так же, как и бородатые мужчины. Павел Элладик наглядно описывает мучения, испытанные монахом-евнухом Евтропием, когда он испытал сексуальное влечение к своему юному крестнику[751]. Евнух хотел заняться любовью с мальчиком и был настолько переполнен вожделением, что испытал эрекцию и семяизвержение, несмотря на его усилия контролировать себя. В конце концов, Бог даровал ему покой по его душевному смирению. Игнатий Новый также изображается вынужденным трудиться над собой, чтобы достичь самоконтроля, включая подавление желаний плоти[752]. Патрикий Никита, согласно рассказу о нем, тоже вынужден очищаться от грязи страстей[753]. Что касается Иоанна Ираклийского, то ему приходилось трудиться вдвойне усердно, чтобы преодолеть свое вожделение, так как, будучи евнухом, он был феминизированным существом, а у женщин было меньше возможностей контролировать себя, чем у мужчин[754]. Эти примеры показывают, что евнухам, конечно, приходилось проявлять себя на поле борьбы со страстями, как и всем мужчинам. Существование идеи евнухов как похотливых существ допускало такую возможность, хотя противоположная идея о природной целомудренности евнухов была столь же сильна. Интересно, что Феофилакт утверждает, что целомудрие евнухов было той характеристикой, которую они охотно принимали[755]. Но были и те евнухи, которые не прилагали к этому усилий. Такое положение позволяло сосуществовать противоположным образам евнухов.
Евнухи, религия и императорский двор
До сих пор речь в настоящей главе шла в основном о евнухах, занимавших посты в церковных институциях, но еще один аспект взаимоотношения евнухов и религии, который следует рассмотреть, — это интерес светских евнухов к религии. Точно так же, как и светские женщины и мужчины, не бывшие евнухами, они могли иметь особые религиозные пристрастия и подчеркивать свое благочестие (а также свой статус) посредством актов покровительства Церкви.
Придворные евнухи как приближенные императоров играли определенную роль в осуществлении имперской политики, в чью сферу входила и религия. В поздней Римской империи главный спальничий Евсевий так же хорошо представлен в христианских текстах, как и в истории Аммиана Марцеллина, благодаря своей связи с борьбой между арианами и никейцами[756]. Благодаря «Истории ариан» Афанасия Александрийского этот главный спальничий стал основным героем повествования церковных историков. Афанасий описывает, как Евсевий был отправлен к епископу Рима никейцу Либерию, чтобы привлечь его на свою сторону[757]. Роль евнуха на службе еретиков, можно сказать, была подарком авторам-никейцам, учитывая те негативные коннотации, которые они могли использовать[758]. Вопрос о том, был ли этот евнух сам убежденным арианином или просто выражал интересы императора Констанция II, остается открытым[759]. Предположительно, те дворцовые евнухи, которые были замучены при Диоклетиане, пострадали за свои убеждения. В VI веке спальничий Мисаил был известен как убежденный монофизит, который хотел стать клириком еще до того, как его вынудили сделать это, когда он был сослан после разоблачения заговора против Юстина I[760]. В Византийской империи император-иконоборец Лев IV наказал спальничих-иконопочитателей[761]. Среди них был паракимомен Феофан, который умер мученической смертью[762]. Вполне вероятно, что среди этих жертв были и евнухи[763].
Таким образом, евнухи могли быть известны как приверженцы христианства или различных его форм и прославлены тем, что даже умирали за свои убеждения. Но евнухи выражали свои религиозные привязанности и в менее драматичных формах, например в церковном патронате. Он мог варьироваться от пожертвования церковной утвари до проведения благотворительных актов и создания собственных монастырей. Наиболее известный пример евнушеского патроната — это, вероятно, Василий Лакапин, который вообще был известен как покровитель искусств
