Эвиал - [36]
— Зомби… помоги Спаситель… зомби — совсем еще молодой безусый солдатик судорожно вцепился в алебарду. — Зомби…
— Держать строй, вашу бабушку! Сомкнуть ряды! Быстро-быстро! Кор-р-ровы! — хриплый голос сотника растоптал панику, стальным штырем вонзился в трусливое подбрюшье.
Засуетились, затолкались, перестроились латники — ошалевший, растерявшийся Фрегот сам не заметил, как оказался в конце людского строя. Впереди: ощетинившиеся пики, выставленные вперед алебарды, занесенные эспадоны. Позади — волшебник. Зомби — едва полдюжины наберется — оказались вдруг совсем близко, рядом, Фрегот вскинул руку, прокричал заклинание и — что-то загрохотало, забацало — с неба — короткая вспышка — в нападающих серебряной змейкой метнулась молния.
Свет.
Шесть дымящихся фигур врезались в строй, в тело вломилась боль отката, люди впереди вдруг попятились, человеческая волна захлестнула, потащила мага назад по улице. Крики, ругательства, боль — впереди, вокруг плечи, стальные животы латников.
— Ноги! Бей в ноги, кор-р-ровы! — рев Гэлмора. — Бе-е-ей!
Строй… железная, издыхающая потом и кровью толпа, срываясь на бег, пятилась по улице. Быстро, судорожно, деловито: вперед-назад, вперед-назад двигались пики, алебарды, мечи врезались в мертвую плоть, дробили, ломали, рубили… воины отступали, отступали так, что медлительные зомби, порождения смерти никак не поспевали за стремительной, злой, напуганной жизнью. Волшебник оказался зажат в мешанине тел, в двух шагах впереди шел бой, передние, пятясь, напирали на задних, Фрегота смяли, потащили за собой, он едва не упал, боль — зазубренный край чьего-то наплечника резанул по щеке, что-то теплое, липкое на губах… Ругань, радостный вопль: какой-то усач, наконец, подрубил мертвецу ногу, тот, нелепо взмахнув руками, упал на камни, пополз. Фрегот зашептал слова на древнем языке, пальцы сами собой стали чертить в воздухе замысловатую фигуру — тупой удар в лицо — один из воинов слишком резво отвел древко алебарды назад — маг почувствовал, что падает, вверх, бешено кружась, уносилось небо, холод камня, надвигающийся строй сапог… треск одежды и чья-то рука за шиворотом… Рывок — кто-то поставил Фрегота на ноги:
— Быстрей, быстрей, милорд маг! Затопчут ведь!
Шатаясь, волшебник бросился вперед, вырвался из стальной свистопляски, побежал по мостовой. Какая-то муть, гул, звон — вокруг. Наконец под ладонями оказались холодные стены, Фрегот прижался лбом к камню, прошептал несколько слов: по спине забегали мурашки, набат в голове стих, бодрость — будто ветерок в знойный день — наполнила тело. Волшебник огляделся: бой приближался, воины быстро отступали, не давая мертвецам пробраться за частокол пик и алебард. Скоро, скоро человеческая волна снова захлестнет мага и тогда он снова не сможет помочь своим. Фрегот быстро прочертил в воздухе несколько окружностей, на кончиках его пальцев вспыхнули, замерцали голубые искры, волосы встали дыбом, маг заговорил. Голос его в начале хриплый, прерывающийся становился все громче, громче, наконец, он почти прокричал последнюю формулу…
Передняя шеренга воинов отпрянула: воздух перед ними сгустился, взревел, будто мириады растревоженных пчел заметались вдруг на пятачке камня и неба, что-то до боли в ушах свистнуло, сверху брызнул блестящий сноп осколков, впереди заметались, закрутились в воронки потоки воздуха, наконечники нескольких пик переломились, словно обрезанные незримыми ножницами, что-то взвыло, забарабанило по доспехам, раскрошило камень, ударило в грудь и… стихло.
Все замерло.
Воины в изумлении смотрели, как в пяти шагах впереди ржавым беззвучным покрывалом колышутся пыль, мусор, битое стекло, какие-то листья, купается в океане воздуха деревянный башмак. За бурой мутью метались черные тени, раздавался — словно в летний день в поле малыш дует через травинку — тоненький свист. Пыльная завеса вдруг надвинулась, затем стала сжиматься и — с громким хлопком — разлетелась во все стороны, прочертила щеки сотника десятком кровавых полос, осела на камни, стены, лица.
Выругавшись, какой-то солдат осторожно потыкал алебардой мостовую — лязг и тишина, словно и не метались только что впереди неупокоенные, не пытались добраться до человеческой плоти. Осмелевшие воины шаг за шагом стали обшаривать улицу, кто-то вскрикнул: смешно взбрыкивая пальцами, по мостовой ползла оторванная по локоть рука.
— Цепляй! Ишь, вырывается! — несколько латников осторожно — не дай Спаситель вцепится! — принялись кромсать неупокоенную конечность.
Гэлмор ладонью отер проступивший на лбу пот. Кажется все. Чуть впереди по улице послышалась возня: воины добивали пару обезноженных зомби — остальных неупокоенных уничтожил светлый маг.
Маг?!
Гэлмор бросился назад: где же, где?! Скорчившись, подрагивая то ли от холода, то ли от накатившей вдруг боли отката, на мокрой мостовой сидела фигурка в заляпанном грязью светлом плаще. Волшебник дернулся, встал на четвереньки, повернулся — тело его свело судорогой.
Мага рвало.
От домов остались только головешки. Черная выжженная проплешина в макушке города — справа, за ней обугленные стены и… огонь. Молчаливая, слегка подрагивающая стена пламени кольцом свернулась в центре площади. Уж не наваждение ли? Фрегот скривился: слабость, ноги, руки — словно ватные, дай ему сейчас ложку — и то выронит, произнесенное заклятие давало о себе знать. Фрегот сжал плечо Гэлмора, — сотник помогал магу идти — хрипло спросил:
