Евгения, или Тайны французского двора. Том 1 - [203]

Евгения приложила небольшую, красиво убранную серебром винтовку, и в тот же миг раздался выстрел. Ее конь встал на дыбы; олень, видимо, был ранен; принц увидел, как тот сделал огромный прыжок, упал, вскочил опять и с минуту оставался с высоко поднятой головой, как будто выбирая путь к спасению; потом, ослепленный болью и склонив к земле гордые, большие рога, решил броситься на своего врага.

Раненое животное хотело защитить свою жизнь или, по крайней мере, не отдать ее без борьбы; олень грозно прокладывал себе путь через кустарники к Евгении, конь которой при виде оленя так сильно поднялся на дыбы, что смелая графиня не могла воспользоваться другим выстрелом своей двухствольной винтовки, а вынуждена была усмирять коня, поэтому очутилась в неожиданной опасности.

Луи Наполеон оценил трудное положение, в котором оказалась графиня, и быстро подскакал к ней, чтобы помочь, но, прежде чем он успел послать пулю в рассвирепевшего оленя, Евгения смелым, грациозным движением соскочила с коня, а тот, почувствовав себя свободным, в один миг с широко раздувавшимися ноздрями умчался от своей госпожи. Все это было делом одной минуты, и прежде чем принц был в состоянии помочь отважной охотнице, она послала уже вторую пулю раненому, охваченному бешенством оленю такой решительной, неустрашимой рукой, что животное повалилось, но тем не менее, несмотря даже на новый выстрел, сделанный принцем, оно все-таки силилось подняться.

У Евгении уже не было больше оружия для защиты, и она, по примеру гладиаторов, хотела уйти от зверя, прекрасно видя, что тот, оглашая лес хриплыми криками, делал уже последние усилия. Не теряя присутствия духа, храбрая всадница, следя за движениями оленя, направилась в сторону, противоположную той, которую выбрал себе еще полуживой олень, но не успела она сделать и нескольких шагов, как ее длинная амазонка зацепилась за один из корней, и прекрасная Евгения упала на мох.

Принц быстро соскочил с коня и, зацепив поводья за ближайшую ветку, поспешил на помощь прекрасной графине, которая, казалось, находилась в затруднительном положении и в опасности. Действительно, его помощь была ей необходима, потому что животное, пронзенное тремя пулями, хрипя, испустило последний вздох в нескольких шагах от Евгении.

Но вот опасный момент миновал, и принц, легко убедившийся в действительной смерти оленя, подошел к графине, чтобы подать ей руку. — Ради Бога, — сказал он с озабоченным лицом, — вы не ушиблись, моя милая?

— Нет, нет, мой принц, — ответила Евгения с кокетливой улыбкой, поднимаясь, — это не более чем любопытное охотничье приключение — амазонка была причиной моего падения… Взгляните туда, мох окрашен кровью животного.

— Вы в самом деле смелая охотница, графиня! Позвольте же выразить вам мое восхищение; я ужасно испугался за вас.

— В самом деле, принц?.. Это заставляет меня гордиться.

— Но вы пренебрегли моей помощью; я дорого бы отдал, чтобы заслужить ваше расположение.

— Ну так позвольте мне выразить его вам; я же думала, что совершенно одна, потому что в пылу преследования не увидела вас. Но мой бедный Кабалло! Он пропал!.. — продолжала Евгения, обводя аллею своими прекрасными глазами.

— Его поймают, я слышу, как он ржет в той стороне, — заверил ее Луи Наполеон, подводя графиню за руку к неподвижно лежавшему оленю. — Вам принадлежит венец охоты — это гордое, прекрасное животное; но вы одержали еще одну победу, даже не подозревая о том, и, может быть, даже не интересуясь ею, — сказал тихо принц, сделав на этих словах ударение, не позволявшее Евгении сомневаться в их значении.

Он склонился и поцеловал ее руку.

— Вы делаете меня гордой и счастливой, мой принц, — прошептала Евгения, очаровательно покраснев. — Чем же я могу быть так тронута, как не вашим одобрением?

— Восхитительно, — прошептал Лук Наполеон, стоя перед прекрасной графиней, преобразившейся в его глазах в Юнону, и любуясь ею. — Эта охота останется для меня незабываемой, потому что она доставила мне случай сблизиться с вами. У меня есть к вам просьба, моя дорогая графиня!

— Говорите откровенно. Вы можете приказывать мне, принц, потому что я — ваша подданная, — сказала Евгения с очаровательной улыбкой.

— Прелестная графиня, не вы моя подданная, а я. Это я смотрю на вас как на свою повелительницу, обладающую могучими чарами красоты, величия и грации. Разрешите, Евгения, мне снова увидеться с вами в салоне вашей матери-графини.

— Ваше посещение моя мать и я сочтем за величайшую честь.

— За честь! Это звучит очень холодно и официально, моя дорогая графиня.

— Ну, так за радость, чтобы быть откровенной.

— Благодарю вас за эти теплые слова, графиня Евгения. Я не замедлю воспользоваться вашей добротой, потому что, признаюсь, вы, смелая охотница, задели и ранили тоже и мое сердце. Это не светская болтовня, графиня Евгения, а истинное выражение моих чувств. Я слышу приближающиеся голоса, вероятно, выстрелы привлекли мою свиту или, может быть, испанский принц, сопровождавший вас перед этим, заметил ваше отсутствие.

— Принц Камерата?! Это понятно, — весело ответила графиня, увидев несколько всадников, показавшихся в той стороне, куда скрылась лошадь Евгении. — Принц очень внимательный и любезный, в самом деле это так. С ним дон Агуадо и маркиз де Монтолон. О, они поймали моего Кабалло и думают, конечно, что со мной случилось несчастье.