Эвермор. Время истины - [35]

– Слышала, что ты ведунья, – я пытаюсь говорить спокойно, заставляя собственный голос звучать уверенно.

Она сердито смотрит на меня.

– От кого ты это услышала?

– От Лиама Герлинга, – говорю, вспоминая урок папы, закрепленный Эверлессом: говорить столько правды, сколько возможно, чтобы ложь было сложнее заметить. Произнося это, стараюсь незаметно рассмотреть вещи, разбросанные у ее ног, и мое сердцебиение начинает ускоряться при виде всего этого. Кусочки металла разных искаженных странных форм, резные безделушки, маленькая медная миска с порошком.

Девушка округляет глаза от удивления, потом снова щурится.

– Высокородная компания. Никогда тебя раньше не видела.

Я пожимаю плечами.

– Так слухи правдивы?

Стеф быстро и уверенно собирает свои вещи в бархатный отрез рубинового цвета, на котором они разложены. Подняв кожаный шнурок с травы, завязывает ткань, чтобы получился мешочек, и пристраивает на поясе.

– Какие именно слухи? – спрашивает она, не отводя от меня взгляда. – Их несколько. Так что тебе нужно быть поточнее.

– Что тебе известна младшая алхимия. И ты не любишь Королеву, – вторую фразу я добавляю импульсивно, а потом замолкаю с тяжелым сердцем. Понимает ли она, что я пытаюсь проверить ее верность?

Стеф внимательно меня рассматривает и выглядит такой же встревоженной, как и я. Но я замечаю веселый блеск в ее глазах. Из-за моей храбрости, надеюсь.

– Я не любила старую Королеву. По поводу маленькой Королевы-сиротки еще не решила. Но сомневаюсь, что моя жизнь каким-то образом изменится.

Сердце сжимается от укола в сторону Ины. Я сдерживаю злость.

– Что насчет алхимии? – спрашиваю я. – Мне нужна помощь, и я могу заплатить.

Она бесстрастно смотрит на меня.

– Даже если бы у меня было то, что ты ищешь, зачем мне говорить тебе об этом, незнакомка?

Сердце сжимается.

– Потому что мне нужна помощь ведьмы. Это… важно.

– Зачем? – спокойно спрашивает она, поднимаясь на ноги.

Я вытираю вспотевшие руки о платье и вижу, как сверкают глаза Стеф, когда она замечает мою нервозность.

– Чтобы вспомнить то, что забыла, – отвечаю я. – Хочу провести регрессию крови.

Стеф шагает ко мне навстречу. Она высокая, темнокожая, с длинными косами, ниспадающими на плечи. Ее зеленое платье выглядит идеально, несмотря на то что она сидела на земле.

– Регрессия крови для скучающих дворянок и отчаянных дураков, – взглядом она скользит по моей фигуре и смотрит прямо в глаза, продолжая спокойно меня оценивать. – Ты не дворянка. Должно быть, это важно, раз ты пришла ко мне за помощью. Но если это так, как ты вообще смогла забыть?

Сердце бьется быстрее. Кажется, она изучает мое выражение лица, а я отчаянно надеюсь, что ведунья нигде не бывала несколько последних недель и не видела объявлений с изображением моего лица, расклеенных по всему городу.

– Это истории того, кого больше нет. – И это чистая правда.

– Мы все кого-то потеряли. Воскрешение старых историй не вернет их, – лицо Стеф остается непроницаемым. А потом, уже тише, она добавляет: – Люди забывают, чтобы выжить.

В ее голосе слышится осторожная нотка, которая зажигает во мне надежду, как и любопытство, промелькнувшее на ее лице. Теперь я делаю шаг ей навстречу.

– Пожалуйста. Я заплачу тебе за время, но мне действительно нужна помощь.

– Тебе придется поискать ее в другом месте, – голос ведуньи звучит отстраненно. Она поворачивается ко мне спиной – очевидно, решив, что я ей не угроза, – чтобы собрать свои вещи. Маленькая миска, короткий нож, блестящий в цветочной клумбе. – Рассказал ли тебе Лиам Герлинг про то, что Королева казнила половину моей семьи за использование магии?

Я вздыхаю:

– Нет.

Она поворачивается ко мне, на ее лице появляется печальная усмешка.

– Ну, я не собираюсь отправляться по тому же пути.

– Но ты все же здесь, в лесах, практикуешь магию, – отвечаю быстро.

Она резко разворачивается ко мне, ее брови высоко взлетают, но она ничего не говорит. Молчание придает мне храбрости.

– Жаль слышать такое о твоей семье, – тихо продолжаю я и рисую двумя пальцами круг перед собой – символ часов, традиционный знак уважения, когда оплакиваешь мертвых. – Мне нужна лишь одна регрессия крови. Как и сказала, я могу заплатить.

Стеф кривит губы.

– Если ты слышала сплетни обо мне, уверена, среди них были и о моем происхождении. Признаю: то, что я дочь Чамберлейна, разрешает мне определенные вольности, – ее рука неосознанно опускается на мешочек на поясе, – но я не собираюсь рисковать собой из-за регрессий крови для незнакомых девушек, которые выслеживают меня в лесу. А теперь – прощай. – Она поворачивается и идет прочь, зеленый шелковый плащ развевается за ней.

– Я Джулс! – мой голос обрывается на выкрикнутом слове.

Эхо – Джулс, Джулс, Джулс – отражается от деревьев. Мне сразу же хочется забрать свои слова назад. Замерев на месте, наблюдаю, как Стеф медленно поворачивается ко мне. Мое имя повисает в воздухе как ядовитая змея, раскрывшая свой капюшон перед атакой.

– Джулс, – медленно и задумчиво повторяет Стеф. Она снова рассматривает мое лицо, и кажется, я замечаю, как ее глаза едва заметно округляются. – Джулс Эмбер, я полагаю?

Мой тяжелый вздох красноречивее любого ответа.