Евангельская история - [81]

Помазание миром не цель вечери и не необходимо с нею связывалось. Оно привходило случайно. Возбуждалось чувство благоговения и благодарности ко Господу и нудило выказать сие пред Ним, помазав миром ноги Его, или голову, или то и другое. И это могло быть сделано лицами, совсем не принадлежащими к семейству, в коем устроялась вечеря, даже неизвестными Ему и не пользующимися благоволением Его, как это имело место в Галилее в доме другого некоего Симона. Нельзя потому отрицать, что и помазание миром могло иметь место на той и другой вечери.

Что касается до сходства сказаний и слов Господа о значении помазания, то те и другие совсем не дословно сходны. К тому же одни и те же предметы естественно похоже описываются и одинаковое вызывают о себе суждение.

Чистый Четверг ознаменован Тайною вечерею. Течение событий дня было таково: днем приготовлялось все, потребное для вечери; когда настало время, все пришли в горницу и сели; прежде вкушения Пасхальной вечери Господь встал и умыл ноги учеников; в конце слова к Петру при сем случае Господь помянул, что они — ученики — чисты, но не все, намекая на предателя, и затем, когда началось вкушение вечери, Он трижды обличал Иуду ко вразумлению его и наконец словом: что ты загадал сделать, делай скорее, — заставил его удалиться; в конце Пасхальной вечери Господь благоволил установить новое таинство Тела и Крови — таинство таинств, Новозаветную Пасху.

Разрешив после сего случайно возникший спор между учениками, кто из них больший, Господь начал прощальную беседу, в которой сначала слышатся голоса некоторых учеников, а потом говорил уже один Господь, сказывая все, что могли они вместить и что могло служить к утешению и в руководство им в предлежавших скорбных обстоятельствах.

Прощальная беседа, надо полагать, была произнесена вся в пасхальной горнице. Хотя в конце 14–й главы евангелиста Иоанна стоит: …встаньте, пойдем отсюда; но великая важность того, что предлагается говоренным вслед за тем, особенно заключительная молитва к Богу Отцу, заставляют признать, что и после тех слов Господь все еще оставался в горнице и продолжал речь, может быть, стоя. На пути неудобно было услышать всем все сказанное, слышать же то всем было совершенно необходимо. И особенно неудобно было произнести на пути молитву к Богу Отцу.

Наконец, сказав несколько слов в заключение всей вечери, Господь совершил переход в сад Гефсиманский.

Страдания Господни

С сего момента начались страдания Господа. Основание им положено в эту ночь, с четверга на пятницу.

Все здесь: моление о чаше, взятие Господа, переведение Его в дом первосвященников и бывшее в доме сем ночью — идет по указанию самих сказаний.

В устранение недоумений при чтении сказаний о сем последнем, надо помнить, что домы, или жилья, первосвященников Анны и Каиафы были на одном и том же дворе. Этим устраняются вопросы, зачем к Анне привели Господа и в какой дом введены Иоанн и Петр. По приведении Господа на первосвященнический двор, надо было немного переждать, пока соберутся члены синедриона. Как Анне хотелось повидеть Господа, то он и велел привести Его к себе, вместо того чтобы стоять Ему на дворе. Затем переход от Анны к Каиафе был переход из одного флигеля в другой. Бывшее у Каиафы кончилось осуждением Господа и наруганием над Ним; после чего Его вывели на двор и стерегли до утра, продолжая и наругания.

Между тем как судили и осуждали Господа, на том же дворе совершилось троекратное отречение святого Петра, по слову Господа. Сказания о сих отречениях у евангелистов вставляются в сказания о том, что было с Господом. Чтоб не развлекать внимания, предлагаем все, что было с Господом, особо, без перерыва, а затем, тоже без перерыва, и то, что было с Петром.

Сказания об отречении святого Петра у евангелистов Матфея и Марка сходны; у евангелиста Луки оно несколько отлично; имеет оно свои особенности и у евангелиста Иоанна. У каждого евангелиста имеются по три отречения. Если из сих трех отличных сказаний станем сводить по три сказания о каждом отречении воедино, чтоб составилось из трех первых одно первое, из трех вторых — второе, из трех третьих — третье, то встретим непреодолимые затруднения. Почему вынуждаемся употребить другой прием в изображении трех отречений святого Петра, именно: признать три отречения каждого из трех разнящихся между собою сказаний за одно отречение в той мысли, что каждое из трех отречений становилось полным после троекратного его повторения.

Предполагается, что к святому Петру было три приступа, или три на него нападения, с вопросами: и ты из учеников Его? — и ты был с Ним? — беседа твоя обличает — и подобными, — и что всякий раз вопрошавшие не довольствовались одним ответом, а тотчас повторяли вопрос и еще, и еще. Святой Петр, только троекратно повторив каждый раз отречение, отделывался от нападавших; но это только на время: спустя немного приступали другие лица с теми же вопросами и тоже троекратно повторяли их и только по троекратном отречении удовлетворялись и отступали, чтоб дать место спустя немного иным еще лицам сделать подобное же нападение и вызвать подобное же отречение. Но каждый раз отречение было только одно; и по поводу трех нападков — три отречения.