Евангелие тамплиеров - [105]

Марк сунул руку в рюкзак и достал вторую книгу.

— Это доклад маршала ордена, написанный в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. Он интересовался Соньером и в соседней деревне наткнулся на другого священника, аббата Жели, нашедшего криптограмму в своей церкви.

— Как и Соньер, — заметила Стефани.

— Верно. Жели расшифровал криптограмму и хотел, чтобы епископ узнал о том, что ему известно. Маршал выдал себя за посланца епископа и скопировал криптограмму, но ее разгадку оставил при себе.

Марк показал криптограмму, и Малоун внимательно рассмотрел ряды букв и символов.

— Для расшифровки нужен какой-то цифровой ключ?

Марк кивнул:

— Без ключа невозможно разгадать. Существуют миллионы возможных комбинаций.

— Такая же была в дневнике твоего отца, — сказал Малоун.

— Я знаю. Папа нашел ее в неопубликованной рукописи Ноэля Корбу.

— Кларидон нам рассказывал о ней.

— Это значит, что у де Рокфора эта криптограмма тоже есть, — сделала вывод Стефани. — Но это часть вымысла в дневнике Ларса?

— Все, о чем говорил Корбу, подозрительно, — объяснил Торвальдсен. — Он разукрасил историю Соньера, чтобы разрекламировать свой постоялый двор.

— Но как же рукопись, которую он написал? — заметил Марк. — Папа всегда считал, что там была правда. Корбу был близок с возлюбленной Соньера до самой ее смерти в тысяча девятьсот тридцать третьем году. Многие верили, что она ему кое-что рассказала. Вот почему Корбу никогда не напечатал свою рукопись. Она противоречила его художественной версии произошедшего.

— Но наверняка криптограмма в дневнике фальшивая? — произнес Торвальдсен. — Видимо, де Рокфор стремился заполучить дневник именно из-за нее?

— Мы можем только предполагать, — отозвался Малоун, заметив копию «Читающего устав Каридад» на столе. Он поднял репродукцию размером с открытку и стал рассматривать надпись под маленьким человечком в монашеской сутане, взгромоздившимся на стул и поднесшим палец к губам, призывая к молчанию.

АСАВОСЕ А° DE 1681.

Что-то было не так, и он тут же вспомнил, что дата на литографии в Авиньоне — 1687 год.

Он сказал им то, что вспомнил.

— Я провела утро, добывая информацию об этой картине, — начала рассказывать Кассиопия. — В конце тысяча девятьсот пятидесятых годов она погибла от огня, но перед этим полотно было очищено и подготовлено для выставки. Во время реставрационных работ было обнаружено, что тысяча шестьсот восемьдесят седьмой год на самом деле был тысяча шестьсот восемьдесят первым. Да, разумеется, литография в дворцовых архивах была сделана тогда, когда дата была неясной.

Стефани покачала головой:

— Это головоломка без ответа. Каждую минуту что-то меняется.

— Вы делаете именно то, что хотел магистр, — внезапно вмешался Жоффруа.

Все уставились на него.

— Он сказал, что, когда вы все соберетесь вместе, все будет раскрыто.

Малоун был в замешательстве.

— Но твой магистр специально предупреждал, чтобы мы опасались инженера.

Жоффруа указал на Кассиопию.

— Возможно, вам следует опасаться ее.

— Что это значит? — поинтересовался Торвальдсен.

— Ее народ сражался с тамплиерами два столетия.

— На самом деле мусульмане побили братьев и заставили их собрать пожитки и покинуть Святую землю, — заявила Кассиопия. — А испанские мусульмане заботились о том, чтобы орден оставался в пределах Лангедока, в то время как тамплиеры стремились расширить свою сферу влияния на юге за Пиренеи. Так что ваш магистр был прав. Опасайтесь инженера.

— Что бы вы сделали, если бы нашли Великое Завещание? — спросил Жоффруа.

— Зависит от того, что оно собой представляет.

— Какое это имеет значение? В любом случае Завещание вам не принадлежит.

— Ты слишком нахален для простого члена ордена.

— Здесь многое поставлено на кон, и наименее важное — это ваши честолюбивые стремления доказать, что христианство — это ложь.

— Я не припоминаю, чтобы я говорила, что это мое честолюбивое стремление.

— Магистр знал.

Кассиопия раздраженно поморщилась — Малоун впервые видел, чтобы она была так взволнована.

— Твой магистр ничего не знал о моих мотивах.

— Скрывая их, — заявил Жоффруа, — вы только подтверждаете его подозрения.

Кассиопия взглянула на Хенрика:

— Этот молодой человек может стать проблемой.

— Его послал магистр, — пожал плечами Торвальдсен. — Ничего не поделаешь.

— Он вносит беспокойство, — решительно сказала Кассиопия.

— Может быть, — вмешался Малоун. — Но он часть происходящего, так что придется терпеть.

Она сохраняла спокойствие и безмятежность.

— Вы ему доверяете?

— Это не имеет значения, — ответил Марк. — Хенрик прав. Ему доверял магистр, и это единственное, что имеет значение. Даже если добрый брат иногда раздражает.

Кассиопия не стала продолжать эту тему, но было очевидно, что она это так не оставит. И Малоун не то чтобы был совсем не согласен с ней.

Он снова обратил свое внимание на стол и стал перебирать снимки, сделанные в церкви Марии Магдалины. Он заметил сад со статуей Девы и слова «Миссия 1891» и «Смирение, смирение», выгравированные на лицевой стороне перевернутой вверх ногами вестготской колонны. Пролистал крупные планы стадий распятия, задержавшись подольше на стадии десятой, где римский солдат играл в кости на плаще Христа, на гранях костей четко виднелись цифры три, четыре и пять. Потом он остановился на стадии четырнадцать, на которой двое мужчин несли тело Христа под покровом ночи.