Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 1 - [54]

Иной род плача – слезы умиления. Эти слезы, подчеркивает Иоанн Лествичник (VII в.), сами в себе содержат утешение: «Размышляя о свойстве умиления, изумляюсь тому, каким образом плач и так называемая печаль заключают в себе радость и веселие, как мед заключается в соте… Такое умиление есть поистине дар Господень»[185].

По учению Исаака Сирина, от сознания собственной греховности в человеке рождаются сначала слезы покаяния, сопровождающиеся горечью в сердце и сокрушением. Однако духовное развитие человека предполагает постепенный переход от этого вида слез к другому – к сладким слезам умиления[186]. Эти слезы умиления, сопровождающиеся чувством духовной радости, даются человеку, когда он достигает чистоты сердца и бесстрастия. Говоря об этом, Исаак увязывает вторую и пятую заповеди блаженства:

«Блаженны чистые сердцем», потому что нет времени, когда бы не услаждались они этой сладостью слез, и в ней всегда зрят они Господа (Мф. 5:8). Пока еще слезы на глазах их, они сподобляются видения откровений Его на высоте молитвы своей; ибо нет у них молитвы без слез, и это есть то, о чем сказал Господь: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф. 5:4). Ибо от плача приходит человек к душевной чистоте. Поэтому Податель жизни нашей, сказав «ибо они утешатся», не сказал, каким утешением. Ибо, когда инок сподобится с помощью слез перейти область страстей и вступить на равнину чистоты души, тогда на ней встретит он то утешение… Ибо не бывает, чтобы к сердцу человека, постоянно плачущего, приблизились страсти… Все святые стремятся к сему входу, и слезами отверзается перед ними дверь для вхождения в страну утешения[187].

Приведенные толкования достаточно далеко отстоят от буквального смысла слов Иисуса о блаженстве плачущих. Однако они выявляют внутреннее богатство содержания этих слов, возможность их многоуровневого толкования. Почти каждая из заповедей блаженства может быть истолкована исходя из разных уровней понимания. С подобным же феноменом мы сталкиваемся, когда изучаем притчи Иисуса.

«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю»

Третья заповедь является парафразом слов из 36-го псалма. В этом псалме делающим беззаконие противопоставляется тот, кто уповает на Господа и делает добро, кто хранит истину и утешается Господом, кто покорен Господу и надеется на Него (Пс. 36:1–7). Кротость в псалме противопоставляется гневу и ярости:

Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло, ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю. Еще немного, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его. А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира (Пс. 36:8—11)[188].

Таким образом, формулируя третью заповедь блаженства, Иисус вновь апеллирует к знакомой Его слушателям словесной формуле.

Греческий термин πραΰς («кроткий») в Септуагинте употребляется для перевода целого ряда древнееврейских слов.

При его помощи передаются, в частности, слова תם tām («кроткий», букв. «целый», «совершенный» как в физическом, так и в религиозном смысле), ענו ‘ānāw («смиренный», «согбенный») и עני‘ānî («неимущий», «бедный», «нуждающийся», «безропотный», «покорный»)[189]. Слово מרפא marpē’ («спокойствие, мягкость») в выражениях לב מרפא lēḇ marpē’ («кроткое сердце», букв. «сердце спокойствия») и מרפא לשׁון marpē’ lāšôn («кроткий язык», букв. «спокойствие языка»), а также слово רך raḵ («мягкий», кроткий») по значению близки термину תם tām («кроткий»)[190].

Кротким (תם tām) в Книге Бытия назван живущий в шатрах Иаков, в отличие от Исава, искусного в звероловстве (Быт. 25:27). В Псалтири под кроткими понимаются люди, которых Бог направляет к правде и научает путям Своим (Пс. 24:9), которые веселятся о Господе (Пс. 33:3); кроткие противопоставляются нечестивым (Пс. 33:6). В Притчах кротость противоположна зависти, гневу и ярости, необузданности и гордости:

Кроткое сердце (לב מרפא lēḇ marpē’) – жизнь для тела, а зависть – гниль для костей (Притч. 14:30).

Кроткий (רך raḵ) ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость (Притч. 15:1).

Кроткий язык (מרפא לשׁון marpē’ lāšôn) – древо жизни, но необузданный – сокрушение духа (Притч. 15:4).

Лучше смиряться духом с кроткими (ענוים ‘ǎnāwîm), нежели разделять добычу с гордыми (Притч. 16:19)

Некоторые ветхозаветные тексты о кротости в Новом Завете интерпретируются как прообразы Иисуса Христа. Наиболее известный из них принадлежит пророку Захарии: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий фу ‘ani), сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9:9). На это пророчество ссылается евангелист Матфей, повествуя о том, как Иисус на молодом осле въезжал в Иерусалим (Мф. 21:5).

Поскольку третья заповедь блаженства является прямой аллюзией на ветхозаветный текст, смысл выражения «наследуют землю» следует искать в контексте ветхозаветного представления о земле обетованной. Ключевым здесь является образ Авраама, о котором в Послании к Евреям сказано:

Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет. Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования; ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог (Евр. 11:8—10).