Евангелие от Люцифера - [42]

Мальчик и Генри молча скрылись за занавеской, которая с шуршанием задернулась. Хилтс жестом указал на нижнюю полку напротив. Финн скользнула туда, Хилтс следом за ней и со скрипом устроился так, чтобы можно было смотреть сквозь щель в занавесках. Они услышали слабое хныканье, идущее с другой стороны купе.

— Зря ты с ним так, не стоило, — прошептала Финн.

— Зато это подействовало, — возразил Хилтс. — Кроме того, кролик был извращенцем.

Неожиданно Хилтс отодвинулся назад на полке, прижав Финн к задней стенке купе. Он полностью задернул занавеску. На полке было абсолютно темно. Финн чувствовала грудью крепкие мускулы на спине фотографа и подумала, ощущает ли он биение ее сердца. Она услышала, как дверь в купе открылась, и поняла, что, если это не мать Гарри, пришедшая проверить, как дела у ее малыша, им каюк. Несколько секунд царила тишина, потом прозвучал голос:

— Бонжур, мон ами, меня зовут Генри. Не хотите ли пойти со мной на рыбалку?

Финн застыла в ожидании, подумав, вооружен ли Бадир. Послышалось перешептывание, потом снова наступила тишина. Прошла секунда или две, и Финн услыхала, как дверь в купе открылась и снова закрылась. Поезд начал замедлять ход. В темноте девушка почувствовала, как Хилтс соскользнул с полки, и последовала его примеру. Хилтс открыл скользящую дверь и выглянул наружу. В мигающем голубом свете она увидела, как Генри уставился на них с той стороны прохода, в щель между занавесками. Хилтс повернулся к Финн.

— Все чисто, похоже, мы от него оторвались, — прошептал он и вышел из купе.

Финн погладила Генри между ушами.

— Ты молодец, кролик, — сказала она и улыбнулась.

Генри промолчал. Финн последовала за Хилтсом наружу. Он открыл ведущую из вагона дверь, пропустил ее вперед, и они вышли на маленькую площадку между вагонами.

— Я думаю, он где-то впереди, — сказал Хилтс.

Финн кивнула, и фотограф открыл выходную дверь вагона. Не тратя время на спуск откидных ступеней, он спрыгнул на бетонную платформу и огляделся по сторонам. Финн последовала его примеру, а оказавшись снаружи, поежилась — так высоко в горах даже в разгар лета было холодно — и едва справилась с желанием чихнуть. Воздух был полон пыльцы цветущих растений.

— Я не вижу его, — тихонько промолвил Хилтс.

Финн бросила взгляд вдоль платформы и у головы поезда увидела небольшую группу людей. Происходила смена бригад. Больше никого на платформе не было. Ей было видно длинное здание вокзала в стиле шале, с альпийской крышей и цоколем из бутового камня. Позади него, на расстоянии ста ярдов, высилось современное десятиэтажное здание. Наверное, гостиница. Еще дальше виднелись темные зубчатые очертания хребта Маурен, обозначавшего границу между Италией и Францией, а также южную оконечность печально известной линии Мажино, чрезвычайно дорогой и совершенно бесполезной цепи защитных сооружений, которые должны были остановить вторжение врагов во Францию, но пали в самом начале Второй мировой войны.

— Куда? — спросила Финн.

— Туда.

Хилтс указал на ближний конец здания, и они побежали, а добравшись до затененного места, остановились, чтобы снова оглядеть платформу. Ни Бадира, ни кого-либо еще по-прежнему видно не было. Прозвучал пронзительный свисток, поезд дернулся и тронулся.

— Мы сделали это! — сказала Финн возбужденно.

Она еще не успела договорить, когда в открытой двери спального вагона появился мужчина, присел и потом прыгнул, в то время как поезд начал прибавлять скорость.

— Да уж, не повезло, — сказал Хилтс.

— И что теперь?

— Найти какой-нибудь транспорт, чтобы отсюда убраться.

Они проскользнули вдоль задней части строения и обнаружили, что между ними и дорогой пролегает еще одна железнодорожная колея. Финн увидела второе вокзальное здание и гостиничный комплекс позади него. Там, справа от вокзала, находилась парковочная площадка с полудюжиной машин. Хилтс украдкой заглянул за угол, потом повернулся к Финн.

— Он идет в другую сторону. Давай быстрей.

Они повернули и побежали, спрыгнули с бетонной платформы, скользя на влажном гравии путевого покрытия, перемахнули колею и, добежав до дальней платформы, пригнулись позади нее. Хилтс выждал, а потом выглянул посмотреть, не увязался ли за ними Бадир.

— Его по-прежнему не видно. Может быть, теперь все-таки повезло.

— Не сглазь.

Низко пригибаясь, они направились к парковочной площадке рядом с темным зданием вокзала. Хилтс переходил от машины к машине, заглядывая в окна. Финн выбрала удобную позицию и не отрывала глаз от рельсовых путей и дома позади них, чтобы не проглядеть возможное появление Бадира. Вдоль платформы стояло несколько фонарных столбов, но у половины из них были разбиты лампы, так что вся железнодорожная территория слабо просматривалась и гостиница через дорогу казалась ярким маяком.

Вывеска над входом гласила: «Отель „Олимпик“».

Неожиданно Финн вспомнился кампус университета штата Огайо в Колумбусе и завтрак. Идеально прожаренная яичница с беконом, тост с клубничным джемом и кофе. У нее заурчало в животе — она и вспомнить не могла, когда ела в последний раз. Кажется, где-то по дороге между виллой старика и Миланом. Хилтс вернулся.