Евангелие от Чаквапи - [86]

И все же, несмотря столь оперативную работу нашей полиции, жители штата в который раз вопрошают: «Когда же будет положен конец творящимся бесчинствам, и Аризона станет местом, где можно поехать в любой уголок без опасения попасть под шальную пулю распоясавшихся бандитов?»

— Любопытная история, — ничего не понимая, проговорил я. — Они, что? Хотят, чтобы мы поверили во все это и чем-то выдали себя?

— Нет. Ван дер Вейк хороший человек, — Рико покачал головой. — Он просто замял дело, запутал его так, что теперь никто концов не найдет.

— Почему?

— Этого я не знаю, — Рико пожал плечами.

— Я помню его, — задумчиво вставила Сью. — Видела его в Уайтфилде. Он курил одну сигарету за другой и говорил о несчастье с такой болью, словно трагедия касалась его лично.

Девушка с грустью посмотрела на Рико, сожалея, что лишний раз напомнила ему об утрате. Апач прикрыл глаза, провел ладонями по лицу:

— Он видел меня с мексиканцем в пустыне. Сказал, что не будет мешать… Я ведь не стал тогда убивать мексиканца. Подумал, что смерть для него слишком большой подарок. Он был ранен, но не смертельно. Раны бы затянулись, и он мог прожить еще много лет калекой, в постоянном ожидании, что я снова приду за ним, и весь этот кошмар повторится для него снова. Я оставил его Ван дер Вейку и думаю теперь, что шериф сам помог ему отправиться на тот свет.

В голосе Рико звучала такая боль, что все мы некоторое время молчали, понимая, что никакие слова не смогут заглушить ее. Но он сам перевел разговор на другую тему:

— Теперь, когда убийца Ромео Карраско и его головорезов наконец найден, нет больше повода для беспокойства, а потому, если хотите, можем вернуться к нашим поискам.

— Наверное, нет, — ответил я. — Мы с Ником решили, что пора уже отдохнуть от стрельбы и погонь, отдохнуть по настоящему где-нибудь на океанском побережье, а потому будем очень благодарны, если ты переправишь нас в Мексику. Может, попозже вернемся к поискам, но только не сейчас. Мы действительно устали. Да и о каких поисках может идти речь, мы ведь находимся здесь нелегально, а значит, вынуждены постоянно скрываться. Вот оформим визы, тогда и вернемся.

— Мы с Рико тоже думали об этом. Мы вам сделаем приглашения, чтобы было проще получить визы, а через месяц-другой встретимся вчетвером и возьмемся за дело основательно.

— А почему бы нам всем вместе не отдохнуть на курорте Канкуна? — предложил Ник, вопросительно поглядывая то на Сью, то на Рико. — Вы тоже заслужили хороший отдых, а лучшего места не придумаешь.

— Соглашайтесь, — присоединился к нему я. — Мы уже с вами так свыклись, что будем скучать.

— Мне нравится идея, — лицо Сью озарилось. — Что думаешь, Рико?

Индеец стоял в нерешительности, и я сразу понял причину его колебаний — у него не было денег для такого отдыха.

— Соглашайтесь, — повторил я: — Все расходы мы берем на себя. На этот раз вы — наши гости. — И прежде чем Сью успела воспротивиться моему предложению, нарочито нахмурившись добавил. — Спорить с нами бесполезно.

Никита нетерпеливо закивал, подтверждая мои слова:

— Ну, давайте же ребят, соглашайтесь!

— Мне… не очень удобно… — Рико был смущен и растроган: — Я не знаю…

— Значит, договорились! — улыбнулся я.

Глава 35

Рокот барабана разносился далеко по пустыне, а голоса певцов, казалось, резали тяжелый, жаркий воздух. Индейское пение не похоже ни на какое другое. Порой это заунывное бормотание, но чаще резкий, беспрерывный визг на высокой ноте, больше похожий на подвывающее тявканье сотни койотов, чем на звуки, которые способны издавать голосовые связки человеческих существ. Несведущий человек с трудом улавливает в индейских песнопениях подобие мелодии, мелодии в понимании человека европейской культуры. Их нельзя слушать, с ними нужно слиться. Это невозможно объяснить, это можно только чувствовать. И едва человек перестает быть сторонним наблюдателем, становясь неожиданно для себя частью процесса, частью исходящих из десятка глоток невообразимых звуков, он вдруг явственно ощущает такое единение с окружающей его дикой природой и таящейся вокруг него неведомой ему доселе дикой силой, что испытывает настоящее потрясение. Он словно вновь припадает к своим истокам, разрушая барьеры, выстроенные в его душе годами «цивилизованного образа жизни».

Певцы вдруг смолкли, но бой барабана неумолимо набирал ритм. Джек Ворон придвинулся к нам поближе и зашептал:

— Смотрите, сейчас начнется самое важное.

Мы были очень благодарны ему за возможность оказаться гостями на племенной церемонии. Это был не аттракцион «Пау-вау», устраиваемый в резервациях для жующих попкорн туристов. Нам посчастливилось стать свидетелями настоящего священнодействия, ежегодно исполняемого шаманами племени. Джек искренне расстроился, узнав, что вскоре мы собираемся покинуть его гостеприимный дом. Он сидел некоторое время перед телевизором, задумчиво глядя мимо экрана, потом встал и вышел на улицу. Его не было около часа, а когда он вернулся, от плохого настроения его не осталось и следа. «Я поговорил со стариками, — торжественно объявил он нам. — Через несколько дней должна состояться очень важная для нашего племени церемония. Посторонних на нее не допускают, но вы приглашены». Рико даже присвистнул от удивления, услышав его слова. «Это большая честь, друг», — сказал он, вставая из-за стола. Джек молча кивнул в ответ.