Евангелие Достоевского - [25]

Князь Мышкин приехал из далекой Швейцарии, где вел жизнь идиота в клинике доктора Шнейдера, и вернулся туда же. Потеряв рассудок после убийства Рогожиным Настасьи Филипповны, он возвращается в то царство, откуда пришел. Шнейдер при упоминании о своем пациенте «все более и более хмурится и качает головой; он намекает на совершенное повреждение умственных органов; он не говорит еще утвердительно о неизлечимости, но позволяет себе самые грустные намеки». Читатель понимает, что князь покинул этот мир безвозвратно.

Несколько раз в романе повторяется мысль о том, что «мир спасет красота». Достоевский показывает разные виды красоты. Есть «ослепляющая» красота Настасьи Филипповны: люди видят только внешнюю эффектную оболочку, а князь Мышкин при первом же взгляде на ее портрет прозревает красоту поруганную и оплеванную. «В этом лице… страдания много», – говорит он. И есть внутренняя красота самого князя Мышкина, прячущаяся за его внешней слабостью, беззащитностью, за его идиотизмом и безумием. В романе он – жертва двух красивых женщин, которые не могут его поделить, растаскивают, разрывают на части. И жертва собственной неспособности стать частью того безобразного мира, в котором никто не может явить подлинную духовную красоту.

Е. Миронов в роли князя Мышкина. Сериал "Идиот", 2003 г.

«Идиот» – это роман-притча с глубоким религиозным подтекстом. Завершая его, Достоевский уже думает о новом «огромном» романе под названием «Атеизм». Главный герой – «русский человек нашего общества», который «теряет веру в Бога… Потеря веры в Бога действует на него колоссально… Он шныряет по новым поколениям, по атеистам, по славянам и европейцам, по русским изуверам и пустынножителям, по священникам; сильно, между прочим, попадается на крючок иезуиту, пропагатору, поляку; спускается от него в глубину хлыстовщины – и под конец обретает и Христа и русскую землю, русского Христа и русского Бога». Чтобы создать такой роман, пишет Достоевский, «мне нужно прочесть чуть не целую библиотеку атеистов, католиков и православных». Времени на чтение «целой библиотеки» у Достоевского не было, а потому и роман не был написан.

Следующий грандиозный замысел – роман «Житие великого грешника». «Этот роман, – пишет Достоевский, – все упование мое и вся надежда моей жизни… Чтоб писать этот роман, мне надо бы быть в России. Например, вторая половина моей первой повести происходит в монастыре. Мне надобно не только видеть (видел много), но и пожить в монастыре». Об основной идее романа Достоевский говорит так: «Главный вопрос… тот самый, которым я мучился сознательно и бессознательно всю мою жизнь, – существование Божие. Герой в продолжение жизни – то атеист, то верующий, то фанатик и сектатор, то опять атеист». Но и этот роман не будет написан.

Грандиозные замыслы Достоевского, вырастающие из романа «Идиот», будут воплощены по частям в следующих романах «великого пятикнижия» – «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы». Свое Евангелие в пяти главах он пишет для того, чтобы читатели вместе с ним «обрели русского Христа и русского Бога».

Глава 3. Демоны русской революции

У Достоевского была огромная, страстная и беззаветная любовь к Пушкину. Познакомившись с его творчеством в детстве, он пронес восхищение Пушкиным через всю жизнь. «Пушкин, по обширности и глубине своего русского гения, до сих пор есть как солнце над всем нашим русским интеллигентным мировоззрением», – писал он.

Свои чувства к Пушкину он с особой силой выразил в речи, произнесенной в июне 1880 года в Москве по случаю открытия памятника великому поэту. Этот памятник первоначально стоял не там, где теперь, а на противоположной стороне Тверской улицы, в начале Тверского бульвара. А там, где сейчас стоит Пушкин, стояла колокольня Страстного монастыря. Монастырь был разрушен до основания в 1937 году, и в 1950-м Пушкин переехал на место снесенной колокольни.

Открытие памятника в 1880-м сопровождалось торжественными собраниями, на которых выдающиеся деятели культуры и науки воздавали должное национальному гению. 7–8 июня в Дворянском собрании выступали литераторы, в том числе Тургенев, Достоевский и Иван Аксаков.

Н. П. Чехов. Зарисовка на открытии памятника А. С. Пушкину. 1880 г.

Пушкин – русский пророк

Достоевский начал свою речь с цитаты из Гоголя: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа». И добавил от себя: «И пророческое. Да, в появлении его заключается для всех нас, русских, нечто бесспорно пророческое. Пушкин как раз приходит в самом начале правильного самосознания нашего, едва лишь начавшегося и зародившегося в обществе нашем после целого столетия с петровской реформы, и появление его сильно способствует освещению темной дороги нашей новым направляющим светом. В этом-то смысле Пушкин есть пророчество и указание».

На примере творчества великого русского поэта Достоевский показывает всеевропейский и общечеловеческий размах русской культуры. Достоевский считает, что «назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским… значит… стать братом всех людей, всечеловеком…» Миссия России и русской культуры заключается в том, чтобы «указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и воссоединяющей, вместить в нее с братскою любовию всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!»