Этюд в черных тонах - [38]

И все равно я и теперь чувствовала себя оскорбленной. Я покинула комнату и не возвращалась до появления Дойла.

Предлогом служил осмотр глаза, но послушайте: то, что это предлог, стало очевидно, как только закрылась дверь за доктором.

Дойл был так возбужден, что даже для приличия не поинтересовался состоянием глаза. Он опустился на одно колено перед креслом (именно так, как будто признавался в любви прелестнице), даже не сняв шляпы:

— Друг мой, друг мой!.. Новости, которые я вам принес, станут нектаром и амброзией для ваших ушей!..

— У меня жжение, — многозначительно предупредил мистер Икс.

Дойл растерялся, потом перевел взгляд на меня и только тогда уловил намек:

— Нет-нет, на сей раз мисс Мак-Кари может остаться! Мои новости требуют нескольких пар ушей и немалого запаса мозгов. Так что если вас не затруднит, мисс…

— Ну разумеется, — ответила я. — Я обожаю подслушивать ваши беседы, вот так-то.

Кресло хранило молчание. Дойл смущенно улыбнулся. Но если человеку не терпится поделиться новостями, ему становится не до иронии.

— Готовьтесь услышать невероятное!

Я сильно сомневалась, что существует нечто более невероятное, чем эти двое мужчин, но мне тоже хотелось остаться, поэтому я заняла позицию рядом с креслом, как будто в этом и состоял уход за пациентом, какового, в свете утреннего разговора, мое присутствие определенно раздражало. Посмотрим, как вам понравится мое вмешательство в ваши дела, — злорадно подумала я.

Дойл, заручившись вниманием аудитории, скрестил руки на груди и встал у окна (шторы были раздвинуты: мистер Икс ждал возвращения троицы своих маленьких информаторов). В тот день доктор оделся с намеренной элегантностью: длиннополый коричневый сюртук с большими пуговицами, темный жилет и короткий галстук с булавкой, воткнутой в белоснежные уголки воротничка. Шляпу, перчатки и чемоданчик он положил на столик и широко улыбался из-под напомаженных усов. Глаза у него были как у балованного кота, доктор смотрел попеременно то на меня, то на мистера Икс, точно предвкушая, какой эффект окажет на нас его история. В общем, он имел вид джентльмена, который умеет — и желает — очаровывать.

— Друзья мои, если бы я знал, что случай наградит нас такой загадочной историей, если бы я только мог предчувствовать, я бы приехал в Портсмут на месяц раньше, чтобы поскорее познакомиться с вами обоими. Ах, мистер Икс, вы ни в чем не ошиблись, однако теперь готовьтесь открыть еще одну дверь в этом темном коридоре…

— Доктор Дойл, вам, как писателю, должно быть известно, что прологу надлежит быть кратким.

От этого замечания доктор рассмеялся и как бы ненароком смахнул пылинку с рукава.

— Дорогой друг, не лишайте нас, писателей, наших слов, иначе мы останемся беззащитными. Позвольте мне, по крайней мере, объясниться. Я, кажется, уже упоминал, что перебрался в Портсмут месяц тому назад и открыл частную практику в Саутси. Возможно, в этом городе я человек не слишком хорошо ориентирующийся, но жизненный мой опыт отнюдь не мал. Я сознавал, что если останусь сидеть в Элм-Гроув в ожидании пациентов, то скорее дождусь долгов. Посему я незамедлительно принялся странствовать с визитной карточкой в руке, готовый ко всякого рода знакомствам. Должен признать, я прилично играю в шахматы и считаю себя неплохим знатоком театра — вот два идеальных пристрастия для человека, желающего обзавестись новыми связями… А потом я просто заношу имена в список, не забывая проставлять и должности, и услуги, которыми могу обменяться с этими людьми. Таким образом, для меня не составило труда познакомиться с коллегой, о котором я вам уже успел рассказать: с врачом, проводящим медицинские экспертизы… Оказалось, что он читал показания мистера Спенсера. С вашего позволения, имени его я называть не буду — равно как и имен других людей, вовлеченных в эту бесчестную историю, — и сосредоточусь на фактах.

— Прекрасно, доктор.

— Мистер Икс, давайте для начала кое-что уточним. Ваши маленькие друзья — удивительные создания, и ваша идея привлечь их к расследованию кажется мне целесообразной. Однако же, если оценить результаты… Я не покажусь слишком резким, если скажу, что они не отличаются достоверностью? В общем-то, это и естественно. Ваши друзья — дети улицы и видят то, что видят. Для начала, имя нашего свидетеля — не Говард, а Квентин: Говардом зовут полицейского, который его допрашивал, а потом, в свою очередь, пересказал все другому полицейскому, приятелю Вилли. Достоверно известно, что Квентин Спенсер является старшим братом Салли, девочки-актрисы, игравшей в последнем спектакле с участием Элмера Хатчинса. Квентин зарабатывает на хлеб переписыванием бумаг в военном порту; достоверно также, что четыре ночи назад он находился на пляже, рядом с местом, где убили Хатчинса. Но… прежде чем мы усомнимся в истинности его рассказа, я должен сообщить, что был и другой свидетель. Свидетель свидетеля. Как русская деревянная кукла в кукле. А теперь приглашаю вас вообразить себе юного Квентина Спенсера.

Дойл перевел взгляд на стену в комнате мистера Икс, и я увидела на ней Квентина Спенсера.

Да разве найдется человек, настолько лишенный воображения, чтобы не представить себе другого человека? Где еще прикажете черпать утешение нам, лишенным театра в силу плотного рабочего графика? Я легко отдалась потоку своих фантазий. И вот он, Квентин, стоит передо мной, похожий на моего отца, такого же клерка из портовой конторы: усы, очочки, нарукавники и мечтательный взгляд. Доктор Дойл пояснил: