Этот несносный Ноготков - [61]
— Гелий Михайлович, — церемонно поклонился Аш.
— Вот, вот, больше, чем Гений Михайлович, кто-нибудь знает?
Академик хотел было внести исправление, касающееся его имени, но не успел этого сделать, так как раздался голос Алика:
— Я знаю больше!
Эллипсовцы бросили на своего младшего друга восхищенный взгляд.
— Не может этого быть! — как-то нервно воскликнуло четырехрукое существо, и обе головы повернулись друг к другу, а глаза стали перемигиваться. — Так какие же это языки?
— Первые тридцать могу назвать. Итак, строго по алфавиту: ашхабадский, белгородский, винницкий, гомельский, дербентский, ессентукский, житомирский, запорожский, ижорский, йошкаролинский, курский, луганский, малоярославский, небитдагский, омский, пудожский, ростовский, смоленский, таймырский, ужгородский, феодосийский, хибиногорский, цхалтубский, череповецкий, шадринский, щелковский, элистовский, юкагирский, язъяванский и даже, если хотите, мягкийзнакский, не считая, конечно, диалектов и наречий.
— Бубуайндси, бубуайндси! — в два голоса повторило четырехрукое существо. — Великолепно! — Здесь обе головы повернулись друг к другу и вразнобой произнесли несколько слов, а затем снова заговорили дуэтом: — Мы решили, что вы обязательно обучите нас этим удивительным языкам! Очевидно, пятнадцати дней для этого хватит?
— Безусловно! — твердо заверил Ноготков-младший. — Вполне!
— Так все-таки вы не ответили... гм... на мой вопрос, — напомнил академик. — Для какой цели Гэ-эр-пэ и Аг собирались показать нам гусли и даже предупредили...
Громоподобный хохот с каким-то странным повизгиванием потряс бриллиантовый сфероид. Двухголовое существо закачалось и замахало руками, не в силах вымолвить хотя бы одно слово. Обе половинки светящегося шара захлопнулись, он бесшумно полетел к раздвигающейся стене сфероида и исчез из виду — стена снова сдвинулась. В то же мгновение там показалось другое существо — это была фигура незнакомого землянам микри, облаченного в костюм из красной полупрозрачной материи, поблескивающей от множества алмазов.
— Приветствую вас, представители Голубой Планеты Океания! — тонким голоском произнес он. — Судя по всему, вы так и не получили ответа на свой вопрос. Придется этим заняться мне. Вы, кажется, хотели видеть гусли? Вы их только что видели!
— Как вас надобно понимать? — нервно дернулся Кандзюба.
— Очень просто — с вами сейчас разговаривали именно ГУСЛИ, то есть Главные Ученые Секретари Лингвистического Института. Ясно?! И вас можно лишь поздравить с тем, что Александру Филипповичу выпала высочайшая честь преподавать им языки, которые они, к моему удивлению, не знают. Прошу вас пожаловать в отведенное для вас помещение, где вы будете пока отдыхать. Опыты, о которых вас предупреждал Гэ-эр-пэ, откладываются на неопределенное время, но непременно будут проведены. Аг останется пока со мною.
Глава сорок шестая,
в которой заключена нехитрая идея
Сообщение микри, блиставшего алмазами, произвело на землян неизгладимое впечатление. Мысль об отсрочке чудовищных опытов зародила слабую надежду на какоенибудь случайное избавление от неминуемых страданий.
А в подобных случаях даже искра надежды разгорается в пламя желаний — желаний побороть любые трудности.
Алик Ноготков, мгновенно придумавший трюк с тридцатью языками (один из которых оказался разговорным), пошел на этот шаг только из духа противоречия и для поддержания престижа представителей Голубой Планеты.
Кроме того, он тайно уповал на то, что эта затея будет способствовать торможению неумолимого хода отнюдь не веселых событий, даст возможность землянам лучше сориентироваться в обстановке.
Лишь только землян доставили аэробусом в отведенную им резиденцию, которая оказалась небольшим хорошо освещенным сфероидом с прозрачными стенами, круглым столом и инкрустированными бриллиантами креслами, Алик обратился к бывшему, но, увы, неполному экипажу «Эллипса», призывая не унывать и положиться на него.
— Ах, что теперь можно сделать, — вздохнул астроботаник.
— Знаете, Петр Вплерианович, — повернулся к Хворостопу доктор геологии, — если вы сегодня употребили термин «ультрииезуиты», то, глядя на вас, хочется блеснуть неологизмом — вы ультрапаникер!
— Совершенно верно, Роман Павлович, — согласился Блаженный. — Наш милый Хворостов обладает неподражаемым умением хандрить в любой ситуации. Казалось бы, теперь, когда у нас появились такие чаяния...
— Джонрид Феоктистович, — перебил Блаженного цитолог, — зачем нам зря тратить время на слописа? Полагаю, что мой сын превосходно разберется в ситуации и использует свой дар для общей пользы.
— Тем более, что те, у кого он будет репетитором, имеют неоспоримое сходство с хомо сапиенс, — добавил доктор медицины, — что облегчает достижение взаимопонимания.
— М-да-а-а, — наморщил лоб академик, — оказывается, не всякие гусли вызывают желание насладиться музыкой.
Кто бы посмел вообразить — сразу два ученых секретаря, оба рядом, всегда могут посоветоваться. Вот уж, действительно, ум хорошо, а два лучше.
— А, кстати, какой простор для занятий музыкой! — воскликнул геолог. — Представляете, как объявил бы конферансье: «Концерт для двух фортепиано с оркестром исполняют ГУСЛИ — во все четыре руки»!
