Этот мир наш - [19]

– Много раз, – продолжал граф, – много раз я обращался к герцогу Берандии, его отец был одним из ближайших друзей моего детства, много раз просил освободить бриннов от рабства, как это сделал я со своими бриннами. В сущности, он разделял мои взгляды, но он слишком слаб душой и добродушен, хотя физически ничего не боится, а противная партия – слишком сильна. Время от времени на самой границе загорается ферма. И тут же говорят, что это васки или «зеленухи», как здесь называют бриннов. Иногда так оно и бывает. Но однажды я примчался на берег Соленых болот, когда меня не ждали, и увидел эту бойню. Дом горел, крестьян всех убили, перерезали горло, а в тени деревьев метались силуэты с боевыми шлемами бриннов. Целый град стрел с каменными наконечниками обрушился на нас, мои лучники ответили, а когда поле боя осталось за нами, в кустарниках мы нашли только следы красной крови!

– Кто же был главарем этого налета? – спросил Акки.

– Если говорить официально, это Онфрей де Неталь. Молодой дворянин, умный, дерзкий, довольно начитанный, хотя и плохо воспитанный, популярный среди простого народа, который он привлекает щедрыми подачками. Но я боюсь, что настоящий вождь грядущей беды, настоящая вдохновительница – это моя крестница, герцогиня Анна.

– А кто же глава партии мира?

– По-видимому, это я…. если бы действительно была партия мира! Но нас только пятеро, понимаете? Пятеро, на кого можно рассчитывать! Герцог, граф Хавр и его сын, Бушеран и я. И к тому же еще Бушеран слепо верен Берандии. Права его страна или нет, это его страна! Может быть, мы найдем еще какую-то поддержку среди изгнанников? Но помимо храбрых и честных людей среди них есть настоящие бандиты! Короче говоря, сеньоры, ваше предложение будет отвергнуто. Вселенная, где они будут поставлены в один ряд с бриннами или другими гуманоидами, не интересует наших юных благородных рыцарей. Вполне вероятно, что они воспримут это предложение как оскорбление. Его светлость и я сделаем все возможное, но надеяться не на что. Поэтому я прошу вас помнить, что наш народ не хуже других. Он просто плохо воспитан. Он сгибается под грузом предрассудков, которые существовали еще на Земле, более пятисот лет назад, совсем в другую эпоху. Я прошу вас, сеньоры, не уничтожать мой народ!

– Да нет же, граф. Не бойтесь за ваш народ. Раса, в которой сохранились благородные сердца, подобные вашему, не заслуживает аннигиляции. Тот строй, упомянутый Хассилом, был совершенно иной. Раса, которую мы приговорили, была могущественна и опасна, и она уже уничтожила три других человечества.

– Благодарю вас, сеньор Акки. Я знаю, что юная герцогиня попросит зайти к ней завтра. Вы молоды, она очень красива и умеет быть обворожительной. Берегитесь! Но в том случае, если дело обернется худо, постарайтесь ее уберечь. Она была моей воспитанницей и лишь три года назад вышла из-под моего влияния. Если бы она осталась со мной подольше, она бы стала совсем иной.

Акки перешагнул последние ступени лестницы и вышел на верхнюю террасу башни. На ней был разбит целый сад с лужайками цветов самой яркой окраски и деревцами около зубцов башни. В стеклянной вазе извивались и светились всеми цветами радуги причудливые существа, привезенные из экваториальных морей. На длинной скамье резного дерева окруженная молодыми людьми сидела юная герцогиня Анна.

Лкки повидал в жизни немало красавиц. На Новатерре вообще не было уродливых людей. Успехи евгеники и медицины уже давно избавили людей от физических пороков и внешних недостатков. Синзуны Арбора, единственная раса, настолько близкая землянам, что между ними возможны смешанные браки, славились ослепительной красотой своих женщин. У некоторых рас гуманоидов, таких как иссы или р'бены, женщины казались, может быть, еще прекраснее, потому, что люди бескорыстно любовались ими, зная, что никакая сексуальная связь невозможна. Но увидев Анну, Акки сразу подумал, что если выражение «шедевр природы» имело какой-то смысл, то оно относилось к ней.

Анна была еще очень юна, восемнадцати, самое большое девятнадцати лет, высокая, с густой шевелюрой медного цвета. Надменная скульптурная головка, темно-зеленые глаза, прямой тонкий нос, маленький красный рот, золотистый оттенок кожи. Подвижное, гибкое тело, казалось, обладало скрытой силой, как у пантеры, готовой к прыжку. Зеленые глаза встретились с серыми глазами Акки. Тот поклонился.

– А, приветствую вас! – проговорила она певучим голосом, – Вот посланник… как ее? Лиги человеческих миров, если не ошибаюсь.

В тоне ее не было ни враждебности, ни презрения. Только бесконечная уверенность в себе. Однако юные придворные засмеялись. Один из них поднялся, и Акки узнал барона Онфрея де Неталь.

– Так вот он, мой противник! – фыркнул барон. – Или, вернее, тот, кто мог бы быть моим противником, если бы герцог не взял его под свою защиту.

Акки не обратил внимания на это оскорбление. Когда-нибудь, когда его миссия будет закончена, он задаст хорошую трепку этому нахалу.

– Подойдите, благородный чужестранец. Потому что, я полагаю, посол – не простой глашатай и должен принадлежать к знатному роду?