Этого забыть нельзя. Воспоминания бывшего военнопленного - [86]

Правда, многие бараки снесены, осталось всего три. Снесен и двадцатый блок, откуда в феврале сорок пятого года совершили героический побег восемьсот заключенных. Остались и бункеры, и труба крематория подпирает небо, напоминая людям об ужасах минувшей войны.

Подойдя к главным воротам, мы сразу же оказались в крепких объятиях. Вот француз Эмиль Валле — веселый, жизнерадостный. Вот чех Индри Коталь, австриец Ганс Маршалек… И еще, и еще. Имена некоторых товарищей позабыты, но лица узнаем сразу. Обмениваемся рукопожатиями, громко приветствуем друг друга на разных языках.

Слышатся звуки траурной мелодии. Мы собираемся на митинг. И тут неожиданно начинается дождь. Природа как бы скорбит вместе с нами о тысячах замученных людей. Однако никто не покидает площади. В строгом молчании мы возлагаем венки у памятника советским людям, погибшим в лагере смерти, у памятника Герою Советского Союза генерал-лейтенанту Д. Карбышеву, чье имя стало символом мужества и верности воинскому долгу.

Открыв митинг, Ганс Маршалек первое слово предоставляет мне. Как и шестнадцать лет назад, я очень волнуюсь. Подхожу к микрофону. Невольно уста мои повторяют слова клятвы, которую бывшие узники дали здесь в мае сорок пятого года:

— Клянемся отдать все свои силы борьбе за мир во всем мире!

И снова, в ответ несется многотысячный рефрен:

— Клянемся!

Митинг длится недолго. Тучи быстро рассеиваются, над нами — чистое голубое небо. Но многие не расходятся, о чем-то оживленно толкуя. Что их волнует? Разговор идет о предстоящем приезде в Вену Никиты Сергеевича Хрущева для встречи с президентом США Джоном Кеннеди…

Шесть дней я и Сахаров пробыли в Австрии, и где бы мы не появлялись, везде слышали слова: Москва, Хрущев, мир…

Люди хотят мира, они ненавидят войну.

И я хотел бы, чтобы тот, кто прочитал эти записки, сказал:

— Вечное проклятье войне! Никогда мы не простим, фашистским палачам Освенцима, Майданека, Дахау, Заксенхаузена, Маутхаузена, где были загублены миллионы человеческих жизней. Только в одном концлагере Маутхаузен, по официальным данным, нашли мученическую смерть 32 тысячи советских граждан.

А сколько погибло их в других лагерях! Но они не безропотно сложили головы. Они мужественно, до последнего вздоха сражались.

Будем же всегда помнить о них. Будем бдительны!

А. И. Пирогов и его книга

За последние годы вышло немало книг, посвященных мужественной борьбе советских военнопленных против гитлеровских палачей в годы второй мировой войны.

К списку этой литературы прибавилась еще одна книга — Андрея Иоанникиевича Пирогова «Этого забыть нельзя». Миллионы людей нашей планеты, все те, кто видел и пережил ужасы войны, повторяют и будут повторять короткие выразительные слова: этого забыть нельзя. Н. С. Хрущев, выступая на митинге в Маутхаузене в июле 1960 года, говорил: «Нет, мы не можем забыть прошлого, — камни Маутхаузена, как и других таких же лагерей, напоминают о страшных злодеяниях гитлеровских извергов».

Книга А. И. Пирогова воскрешает в памяти мрачные картины кровавого разбоя германского фашизма. Каждая ее строка — это гневное обличение злодеяний, совершенных гитлеровскими извергами, это напоминание о том, что люди должны быть бдительны к проискам поджигателей новой мировой войны, к безрассудным действиям тех, кто сейчас размахивает водородной бомбой.

Кто такой А. И. Пирогов? Кадровый офицер, участник гражданской и Великой Отечественной войны, коммунист. В мае 1942 года, в дни тяжелых боев на Крымском полуострове, он оказался в числе героических защитников керченских каменоломен. Во время одной из боевых вылазок был тяжело ранен и попал в плен. Начались годы нечеловеческих испытаний. Пирогов бежал из плена, но был пойман, сидел в фашистской тюрьме, потом в лагерях смерти Заксенхаузен и Маутхаузен.

На территории Германии и оккупированных ею стран к концу войны действовало 1100 концентрационных лагерей, в которых, по далеко не полным данным, было истреблено 11 миллионов человек. «Вина» их заключалась в том, что они страстно любили свободу и ненавидели нацизм с его «новым порядком» и манией мирового господства.

Трудно поверить, что это могло случиться. Трудно найти такие слова, чтобы выразить ненависть народов проклятым убийцам. Одиннадцать миллионов истребленных человеческих жизней — в этом нашла свое выражение чудовищная звериная сущность фашизма с его человеконенавистнической идеологией и программой истребления славянских и других народов. Заксенхаузен, Маутхаузен, Освенцим, Майданек, Дахау, Бухенвальд и другие лагеря смерти были неотъемлемой частью этой программы, «индустрией смерти» с усовершенствованной технологией уничтожения, притом уничтожения расчетливого, поставленного, так сказать, на «научную» почву. В лагере Дахау, например, продолжительность жизни обреченного узника была спланирована эсэсовцами в 9 месяцев. После того, как от человека получали все, что можно было взять, его хладнокровно уничтожали.

Все ужасы вымышленного Данте ада меркнут и бледнеют по сравнению с тем настоящим адом, который был создан на земле гитлеровскими палачами.

Одним из самых страшных фашистских лагерей смерти был Маутхаузен, расположенный на территории Австрии. Это объяснялось тем, что в лагере преимущественно содержались наиболее ненавистные фашистскому режиму лица — антифашисты, вывезенные из оккупированных гитлеровцами стран Европы. Каменистая почва Маутхаузена напоена кровью 32 тысяч замученных советских граждан. Здесь сложили голову многие тысячи патриотов Чехословакии, Польши, Югославии, Австрии, Франции, Италии, Норвегии. Однако даже по далеко не полной статистике, которую вели гитлеровские палачи, видно, что больше всего погибло здесь советских людей. И это не случайно.