Это внутри. Рецидив - [93]

— «Волна» не должна его убить, — оправдывался Уильям, — я говорил… Он же один из них!

Лорейн отшвырнула от себя Гловера и обернулась. Джереми теснил боевиков прочь от склада. Защитное поле, что держали «избранные», остановило натиск Дэвиса, но, судя по всему, перестало быть цельным — несколько крупных обломков бетона упало внутрь круга, один из парней свалился, держась за простреленную ногу. А Энди Янг, рявкнув что-то другому, потянулся рукой в сторону, где располагалась пустая парковка велосипедов. Тяжеленная металлическая пружина взлетела и рухнула вниз одновременно с запущенным вторым «избранным» мусорным баком, Дэвис успел поймать оба объекта и отбросить назад, разбивая о неровный купол поля, которое все четче вырисовывалось за счет попавших в него мелких обломков. Этим немедленно воспользовались стрелки: еще двое людей Янга упали на землю. Один из оставшихся в живых заорал от ярости, вскинув руку. С крыши посыпались металлические листы, и тут же свалилось тело одного из снайперов. Однако, переключив внимание, «избранный» раскрылся, и его буквально изрешетили пулями.

Янг зверски оскалился и дернул рукой, отбрасывая Джереми назад, впечатывая в изрытый асфальт… Дэвиса, видимо, оглушило, потому что он не сделал попыток сопротивляться, когда Янг дернул его к себе. Пожарная лестница восьмиэтажки хрустнула и, изогнувшись под невообразимым углом, спустилась к ним и тут же вознеслась к крыше здания, забрав обоих.

Трое «избранных», оставшись без вожака, перешли в наступление. Лорейн показалось, что вся сеть пуль и камней с невероятной скоростью устремилась прямо ей в лицо. Крики она услышала уже лежа на асфальте, под телом агента О’Брайана, который среагировал быстрее и обрушил ее вниз, закрывая собой от расстрела. Потом снова полыхнули выстрелы и все затихло. Лорейн с трудом поднялась, опираясь о колесо машины. Улица была завалена трупами. С крыши восьмиэтажки донесся грохот, посыпались стекла рекламного щита.

— Нужно отправить туда кого-нибудь, — прочистив горло, сказала Фокс.

Капитан Крамер холодно посмотрел на нее и процедил:

— На этой улице мы и так потеряли больше людей, чем за неделю. Пусть монстры сожрут друг друга. А мы уничтожим выжившего. У меня есть разрешение не брать их живьем.

* * *

Кажется, что он лежит на ледяной вершине горы прямо под небесным сводом, громовые раскаты прошивают пространство вокруг, а на лицо капает дождь. На губах — жаркая соль. Не впервые за последние дни, но в этот раз — какая-то слишком едкая. Еще и еще капля. И воздуха нет. Его нет на такой высоте…

Джереми разлепил ресницы и увидел чистое голубое небо, которое тут же закрыла тень. И сразу все встало на свои места. Над ним склонился Энди, и его кровь с рассеченной брови капала на лицо Джерри. Он поднял руки, впиваясь в пальцы, что сдавили горло, пытаясь сбросить с себя Янга, вдохнуть любой ценой… И вдруг жесткая хватка разжалась словно сама собой, Энди отлетел в сторону, перестав загораживать солнечный свет. Джереми сел, жадно хватая воздух. Разум забыл, что ему теперь подвластна иная сила, но тело — помнило. Он поднялся на ноги, пытаясь отключиться от пульсации боли в плече и груди. Близкий край крыши врубался в голубизну, уродливым комком свисала пожарная лестница.

— Ты разрушил все, о чем мы мечтали, — прохрипел Янг, поднимаясь на ноги и утирая кровь. — Если бы не твои ошибки, мы могли бы стать чем-то большим… могли править миром.

Джереми покачал головой.

— Четырнадцать лет назад это мог бы сказать я. Все кончено, Энди. Не сходи с ума, я — не лучший пример для подражания…

— Ты убил их, — перебил Янг. — Убил его…

Джереми недоуменно нахмурился, Энди опустил голову и горько рассмеялся.

— Ты, наверное, даже не помнишь! — выплюнул Янг, резко задрав подбородок. — Он не заслужил такого! И я тоже…

Пазл в голове Джереми медленно складывался. Энди раньше был тем еще зубоскалом и не упускал случая поехидничать над другими. Над Питом же он не смеялся, даже когда тот ревел, как девчонка, что случалось нередко. Джереми считал, что нежелание Янга шутить над ним — это знак презрения. Оказалось, дело обстояло диаметрально наоборот. Еще одна разбитая жизнь, еще одна забранная им…

Мысли заглушила поистине сокрушительная боль, которую высвободили слова Энди. И Джереми, ощущая, как она сжигает все на своем пути, собирался на этот раз позволить ей это. Слишком тонкой и фальшивой была створка, за которой хранился разрушительный сгусток яда. Он должен выйти, возможно, смыв его самого — следом.

— Я все помню, — почти прошептал он. — Я помню их всех.

Роберт… Браун.

Первое имя далось труднее всего.

— Ноэль…

Янг сощурился, неверяще глядя на Джереми и тряхнул головой, словно пытаясь отогнать наваждение. Джереми шел по широкому кругу, машинально стараясь держаться дальше от него, но почти не думая об опасности. Главными сейчас были слова. Имена, что так долго находились за печатями, теперь бились в губы стальными бабочками, разрывали глотку, но освобождаясь, таяли в солнечном свете.

— Энтони Пэйн. Крис Роттер.

Имена погибших солдат он видел в папке собственного дела, на первом и последнем допросе. Сначала — лишенными смысла знаками на бумаге. Потом, после — раскаленными клеймами под кожей, которым так хотелось дать выползти, пролиться вместе с кровью, истечь жаром и забыть, забыть…