Это вам, романтики! - [21]

Срочно вызвав курсанта Камалетдинова, владевшего флажным семафором, он приказал вызвать катер на связь. О содержании разговора рассказал бывший сигнальщик автору сорок лет спустя.

"Прошу подойти к борту".

"Кто приказывает?"

" Капитан первого ранга Катунцевский".

"Мы такого не знаем. Кто он?"

"Капитан первого ранга в отставке".

"Пошел он на х.. !" -- ответили послевоенные моряки десятикратному орденоносцу. Катер, набирая ход, начал удаляться.

"Что он ответил?" -- спросил каперанг нетерпеливо. Не мог молодой курсант сообщить пожилому герою войны, что в житейском обиходе существует трехосная система координат на базе буквы "х", и сказал: "Они очень спешат".

..."Вега" пришла на таллиннский рейд и отдала якорь. Кому из читателей довелось видеть фильм "Озорные повороты", тот помнит в первых кадрах парусник. Увы, за кадром осталась наша шлюпка, в которую актриса Терье Луйк выпрыгнула из яхты.

Мы пришли в Ленинград и встали у причала торгового порта. Лагом к нам стоял "Сириус". На вахте у трапа я болтал с вахтенным "Сириуса", благо, никого рядышком не было. Около пяти часов на палубу соседей вышла женщина в возрасте. Она была в сапогах, черной юбке, в синем форменном кителе без знаков различия и в черном берете с кокардой старшего комсостава. И так отчихвостила бедного вахтенного, что я удивился. Посмотрев ей вслед, спросил: "Ваша буфетчица не с той ноги встала?" Курсант как-то странно посмотрел на меня, приложил палец ко рту и прошептал: "Это Анна Ивановна..." К моему стыду я ничего не слышал о ней и продолжал глупо таращиться на парня. Видя мое идиотское выражение, он добавил: "Щетинина".

Это была легендарная Анна Ивановна Щетинина, первая в мире женщина -капитан дальнего плавания. Она стала капитаном в 27 лет -- в 1935 году, получив пароход "Чавыча", вывела его из Гамбурга 19 июня. Слыла среди моряков лихим швартовщиком и славилась крутым характером, из кабинета которой даже некоторые мужики выгребали задним ходом. Анна Ивановна -- целая эпоха на морском флоте. Во время войны она осуществляла ответственные рейсы на дальневосточных морях, потом долгие годы была деканом судоводительского факультета в Ленинградском и Владивостокском высших мореходных училищах. Любила выходить с курсантами на практику. Живой ум, целенаправленность и доброе отношение к людям снискали А.И. Щетининой заслуженное уважение. К сожалению, это была моя единственная встреча с ней.

Город Ленинград оставил неизгладимое впечатление от знакомства с ним, особо нас всех поразила прелесть Петродворца...

В ходе практики мы совершили "агитпоход", который кончился для нас весьма печально, хотя начало не предвещало ничего плохого.

Мы зашли в Пярну. На следующий день планировалось посещение судна жителями города, а также проведение учения без парусов и шлюпочных гонок на реке. Все это рассчитывалось на привлечение в училище эстонских ребят. Но наши благие намерения омрачились одним обстоятельством конфузного характера. Был как раз Jaanip ev (Янов день), когда, казалось, все население веселилось в Валгеранна. Извечное курсантское безденежье привело меня в каюту к Григорию Васильевичу, где я изложил проблему. Набив трубку табаком и раскурив ее, он спросил: "Сколько, ты говоришь, душ?"

-- Сорок пять, -- ответил я.

-- Так. Даю тебе по червонцу на брата под твою ответственность. Отдашь после стипендии.

-- Обязательно отдам, -- поспешил заверить я.

Григорий Васильевич достал из внутреннего кармана пачку червонцев и отсчитал мне 45 штук. Вряд ли мог тогда предположить что-нибудь плохое капитан первого ранга. Хотя теперь думаю, что он не очень хорошо знал курсантскую душу... И события развернулись в стороне от фарватера его мыслей.

За проезд на автобусе до места гуляния мы заплатили честно по три рубля, столько же стоил билет на празднество, которое уже было в разгаре. Поле на берегу пылало от множества костров разного калибра, а вокруг каждого из них громоздились батареи бутылок с различными этикетками. В то время межнациональных проблем не существовало, и "братание" произошло немедленно. У каждого из костров оказалось по 1 -- 2 курсанта. Гуляние шло полным ходом.

Я встретил знакомых ребят из Тапа и, поудобнее устроившись у костра, уплетал за обе щеки вкусную закусь, изредка запивая ее водкой. А потом ко мне подошел мальчик и, наклонившись, сказал: "Дядя, там ваши..." Пройдя несколько метров, я увидел будущего капитана, мирно спавшего у самого берега и удобно положившего голову на прибрежный камень. Вода нежно обмывала его ноги. Я поднял бедолагу и взял под левую руку. Пройдя несколько метров, увидел курсанта, идущего с креном на левый борт в страшном "перегрузе". Пришлось брать и его под правую руку. Так началась "буксировка" безжизненных тел "лагом".

Мы благополучно миновали большую часть дороги и приехали на автобусе в город. Возможно, наш путь переменными ходами и курсами закончился бы благополучно, если бы один из "буксируемых объектов" не проявил огромного рвения к вокалу. Тут совершенно отчетливо я услышал трель милицейского свистка. Прошли бы мы и через этот риф, но нервы моего товарища подвели, и он попытался объясниться со стражами порядка на непонятном мне языке: "Деди сраки мутели".