Это трава - [19]

Мясник несколько раз бросал недобрые взгляды в мою сторону, шептал что-то своим собутыльникам, и те, в свою очередь, поглядывали на меня.

Вдруг Артур встал и перешел к столу, за которым сидел Малыш Борк. По-видимому, ему нужно было сообщить Малышу что-то очень важное и имеющее отношение к Мяснику, потому что Малыш время от времени бросал на того пронзительный взгляд.

Мясник встал из-за стола и собрал стаканы. Чтобы попасть к окошечку бара, ему не нужно было проходить мимо меня, но он вдруг свернул и двинулся прямо ко мне. Остановился, впился в меня взглядом, схватил мой пустой стакан, понюхал и презрительно сунул его мне под нос.

— Водичка, а? Денежки зарабатываешь, сукин сын? Прикарманиваешь разницу! Двинуть бы тебя как следует!

И он направился к бару. Я остолбенел, только через минуту значение его слов дошло до меня и обожгло; страшная ярость охватила меня. Я почувствовал потребность ударить этого человека, швырнуть его на пол. Но тут же мучительное сознание своей физической немощности, невозможности справиться с ним овладело мной.

Я поднял голову. Надо мной наклонился Артур.

— Иди спать, Алан.

— Ты слышал?..

— Я слышал. Иди спать.

— Почему это? Я… я…

— Послушай, я прошу тебя. Эта сволочь не отстанет от тебя. Прошу тебя. Иди.

— Ладно, — смирился я, — ладно. Видно, такая уж моя проклятая судьба вечно спать отправляться.

Артур проводил меня взглядом, лицо его было бледнее обычного, сжатые кулаки тяжело опирались на стол.

Я почитал немного, стараясь отвлечься, потом уснул.

Когда на следующее утро я проснулся, Артур уже был одет. Я взглянул на него сонными глазами, довольный тем, что могу еще часок полежать. Артур разглядывал свое лицо в зеркале, стоявшем на комоде. Он хмурился, ощупывал щеки, потрогал шею и затем открыл рот и стал двигать челюстью из стороны в сторону. Я решил, что он собирается бриться. Но он, взглянув на часы, торопливо пошел в кухню; я слышал, как он разговаривал там со Стрелком.

И вдруг я вспомнил вчерашний случай, и ужас охватил меня. Я скорчился в постели, зарылся лицом в подушку, без конца повторяя: «Сволочь, сволочь!» Потом сбросил одеяло и стал быстро одеваться.

Когда я вошел в кухню, там был только Стрелок. Он всегда вставал очень рано, чтобы растопить плиту и подать чай постояльцам. Стрелок был в веселом настроении, я налил себе чаю и приготовился слушать.

— Ну, что ты теперь скажешь про Артура?

— Про Артура? А что? Что он сделал?

— Да разве он тебе не сказал?

— Нет. Что?

— Черт подери! Так ты ничего не знаешь! — Стрелок явно был доволен тем, что на его долю выпало первым рассказать мне волнующую историю. По лицу его было видно, что он намерен извлечь из этого максимум удовольствия.

— Ну давай, — торопил я его.

— Помнишь вчерашнего типа — ну, этого Мясника, который назвал тебя сукиным сыном? Он — гангстер, из некрупных, так, мелочь. Я его знаю. Стрелок от удовольствия потер руки. — Это, брат, получилось здорово! Вот послушай. Как только ты ушел, Артур подходит к нему… вот так… смотри…

Стрелок в несколько шагов пересек кухню и остановился прямо передо мной. Глаза его сузились, голос звучал холодно и твердо: «Ты только что назвал моего друга сукиным сыном. Может, и меня так назовешь?»

Стрелок улыбнулся, довольный произведенным впечатлением, и быстро заговорил:

— Мясник поворачивается, вскакивает и делает шаг назад; но тут он видит, что его дружок — рыжий, который с ним сидел, — тоже вскочил, и на душе у него вроде бы веселее стало. «И назову! — говорит он, а сам так и рыщет глазами — есть еще кто с Артуром или нет? — Эй ты — сукин сын!» — и становится в позу, чтобы стукнуть Артура как следует. Да только того врасплох не захватишь.

«Так и запишем, — говорит Артур. — А теперь выйдем-ка во двор, я хочу пощупать, крепкий ли хрящ сидит в твоем жирном носу, пока ты снова не сунул его куда не следует».

— Артур это умеет, — сказал Стрелок с чувством, как бы в назидание себе. — Ты еще драться начать не успел, а он уже тебя так раздразнит, что ты себя от злости не помнишь.

— Теперь уж черед Рыжего, — продолжал Стрелок. — Это его работа — свою шею вместо Мясника подставлять. Он застегивает пиджак и говорить Артуру: «В морду схлопотать захотелось? Это мы можем!»

Но тут вступает в дело Малыш.

«А ты не суйся, — говорит он и как ткнет Рыжего в грудь своей ручищей. — Не суйся, если хочешь остаться цел».

Рыжий ничего, стерпел. Видно, что от злости его разрывает. Но молчит. Понимает: не того он разряда, что Малыш.

Ну, тут мы, конечно, вышли всей компанией во двор. Можешь не сомневаться, я тоже. На себя я взял третьего из этой шайки, щуплого этого Пройдоху. Если б он только рот раскрыл, я бы ему показал. Значит, таким манером идем мы все в конюшню, фонарь я несу. В конюшне, конечно, более подходящее место, чем во дворе, Артур хотел как раз в конюшне. Я выгоняю старую корову, и все мы забираемся туда.

Малыш берет на прицел Рыжего, а я становлюсь сзади своего Пройдохи. А Рыжий все натаскивает Мясника, все натаскивает — учит подойти ближе к Артуру и дать ему головой под подбородок. Я-то понимаю, о чем речь, вижу, он головой работает.

— А Мясника заставили снять кольца? — спросил я.