Это судьба - [7]

– Как поживает ваш племянник, Мишель? – спросил он, отступая в сторону, чтобы пропустить ее в бальный зал.

– Прекрасно, благодарю вас.

– Его дед не очень долго сердился на вас за опоздание?

– Нет, не очень.

На мгновение Мишель подумала, что будет, если она признается ему в том, что сказала о нем полковнику. Наверное, он придет в ужас. Ксавье Морандель скорее всего счастливо женат и имеет двоих, а то и троих детей.

Мишель попыталась сосредоточиться на осмотре и обвела взглядом высокие окна и наборный паркет.

– Впечатляюще, – заметила она, пытаясь сконцентрироваться на работе.

Трельян начал рассказывать об истории постройки особняка, начиная с того момента, когда в начале девятнадцатого века заложили фундамент. Она изо всех сил старалась слушать внимательно, но постоянно ощущала на себе проницательный взгляд Ксавье.

Что за игру он затеял? Почему не сказал ей позавчера, кто он такой? Чего он хочет? Вволю позабавиться, а потом сказать, что не нуждается в ее услугах и лучше передаст заказ в другую фирму? Ведь если бы ее идеи показались ему интересными, он мог бы сказать об этом еще в поезде и представиться должным образом…

Луи повел ее на следующий этаж, и ей удалось наконец немного собраться и начать задавать уместные вопросы. И все же она продолжала ощущать присутствие Ксавье, его повышенное внимание к каждому ее жесту, каждому слову. На мгновение она пожалела, что не оделась понаряднее. Ее деловой черно-белый брючный костюм был модным, но совсем не соблазнительным…

Хотя она вовсе не намерена обольщать его. Речь идет исключительно о деле…

Осмотр особняка подошел к концу, и они вышли в сад. Яркое солнце ослепило Мишель, она оступилась, но Ксавье тут же поддержал ее под руку. На мгновение они оказались совсем близко, и она вдруг представила, как они занимаются любовью, как его сильные руки ласкают ее обнаженное тело…

– С вами все в порядке? – мягко спросил Ксавье.

– Д-да… благодарю вас.

Мишель решительно отстранилась, придя в ужас от того, какое направление приняли ее мысли. Она ведь ничего не знает о нем, совсем ничего… Они медленно шли по аллее, и ей казалось, что солнце просто обжигает ее кожу. Наверное, по контрасту с прохладой старинного дома, но скорее всего из-за неуместных желаний, с кривой усмешкой подумала она.

Луи окликнула какая-то запыхавшаяся молодая женщина, похожая на служанку, и, извинившись, он отошел. Мишель с Ксавье остались наедине. Она неуверенно взглянула на него, ощущая непривычную робость.

– Почему вы не сказали мне, кто вы такой, позавчера, когда мы беседовали в поезде?

Он пожал плечами, нисколько не смущенный ее вопросом.

– Думал, что это может повлиять на свободу ваших высказываний.

– О, конечно! – Ее темные глаза вспыхнули злым огнем. – Вы повели себя некрасиво, воспользовались моей неосведомленностью.

– Возможно. – Ксавье улыбнулся. – И признаюсь, получил удовольствие.

Чуть заметная хрипотца в его голосе сводила ее с ума. Кровь с бешеной скоростью мчалась по венам, голова кружилась, но Мишель изо всех сил старалась держать себя в руках.

– Это не игрушки, знаете ли. Ваш заказ крайне важен для меня, – заявила она.

– Я так и понял.

– И все равно не сказали мне, кто вы такой, – продолжала настаивать Мишель. – А если бы я ляпнула что-нибудь, что вам не понравилось бы, то, полагаю, вы приказали бы моему шефу прислать другого дизайнера, да?

– Я никогда бы не поступил подобным образом по отношению к вам, – медленно произнес Ксавье, и его зеленые глаза заблестели. – Уверяю, даже если бы вы сейчас предложили снести или полностью перестроить дом моих предков от подвала до крыши, я и тогда бы пригласил вас на обед.

Мишель не знала, что и думать. Прозвучал ли в его словах какой-то скрытый намек личного свойства или они значили, что ему просто нравятся ее идеи? Она отвела взгляд и промолчала. Просто потрясающе, с какой легкостью он выводит ее из равновесия. Рядом с ним она ощущает себя жалким неуклюжим несмышленышем.

Мишель отчаянно пыталась придумать, как бы вернуть разговор в чисто деловое русло. Но на ум, увы, ничего не приходило.

Она взглянула на раскинувшиеся над ее головой тяжелые ветви груши с золотистыми спелыми плодами.

– Какая прелесть! Они уже созрели, да? Почему вы не снимаете их?

– Вот-вот начнем. Еще пару-тройку дней, и они будут в наилучшей кондиции. – Ксавье поднял руку и снял красивый ароматный фрукт. – Хотите попробовать?

Она кивнула, думая, что он передаст ей грушу. Вместо этого он приложил плод к ее губам. В его жесте было что-то в высшей степени эротическое, и Мишель залилась краской.

– И как, вам нравится? – спросил Ксавье, и на его красивых губах заиграла легкая улыбка.

– Э-э-э… очень вкусно, очень, – пробормотала Мишель.

Она не могла заставить себя поднять на него глаза. Может, это ей только почудилось, но атмосфера вокруг них, казалось, была насыщена чувственностью.

Луи вернулся к ним.

– Извините, – вежливо сказал он. – У меня возникли небольшие проблемы. Боюсь, мне придется оставить вас.

– Конечно, мы все равно уже закончили здесь, – спокойно ответил Ксавье.

Луи Трельян помахал Мишель рукой и поспешил к виднеющейся за деревьями парковочной площадке для автомашин.