Это просто я. Как наука объясняет наши странности и привычки - [6]
Более десяти лет назад несколько ученых (и к тому же музыкантов-любителей) заинтересовались влиянием музыки на психику. Участники исследования прослушали шесть двухминутных музыкальных записей (с двухминутными же перерывами между ними) шести разных стилей. Испытуемым измеряли частоту дыхания, кровяное давление и другие физиологические показатели. Ожидалось, что воздействие музыки на психику будет зависеть от темпа, ритма и мелодии, а также уровня музыкальной подготовки участников эксперимента и их собственных музыкальных предпочтений. Эти предположения подтвердились. А вот главное открытие стало сюрпризом: самый сильный успокаивающий эффект вызывали две минуты тишины между прослушиванием музыкальных записей.
Позднее исследователи изучили воздействие различных звуков на мозг взрослых мышей. Подопытным давали слушать музыку, писк мышат и белый шум. Контрольная группа «слушала» тишину. Это исследование тоже удивительным образом продемонстрировало силу тишины: ни один из звуков не оказывал долгосрочного воздействия на мозг мышей. Но когда мыши наслаждались тишиной (по два часа в день) в гиппокампе – области мозга, отвечающей за эмоции и память, – формировались новые нейроны.
Шум, даже если его уровень не ведет к нарушениям слуха, вызывает стресс и вообще вреден для здоровья.
Гэри Эванс, профессор гуманитарной экологии, колледж Корнеллского университета (штат Нью-Йорк)
Все мы так или иначе понимаем, что тишина полезна. В последние годы продается все больше наушников с шумоподавлением. Слоган Финского совета по туризму – «Пожалуйста, соблюдайте тишину!» – недаром привлекает в Финляндию путешественников из всех стран мира. Как известно, природа действует на нас благотворно, в том числе благодаря спокойствию и тишине вдали от цивилизации.
Наш мозг всегда включен, но, если он не отвлекается на шум и не сосредоточен на конкретной задаче, он переходит в пассивный режим – режим работы «по умолчанию». В этом состоянии он «наводит порядок»: обрабатывает сигналы, поступающие из внешнего мира и от организма, а тишина позволяет их интегрировать. В тишине легче рефлексировать, сопереживать, заниматься самоанализом и творчески мыслить. Тишина дает возможность погрузиться в себя и пополнить внутренние резервы.
Чем больше тишины, тем лучше – так, получается? Не стоит спешить с выводами. Самое тихое место на земле – безэховая камера в Миннесоте. В ней так тихо, что уровень фонового шума становится отрицательным: слышно, как бьется сердце и сокращается желудок, а иногда – даже напряжение в нервах. В этой камере производители различных механизмов тестируют шум, создаваемый их продукцией, а NASA тренирует астронавтов, приучая их к тишине космоса.
Думаете, безэховая камера – прекрасное место, где мозг может отдохнуть и отрастить себе новые нейроны? Как бы не так. Большинство людей чувствуют в таком помещении полную дезориентацию. Никто еще не смог выдержать в камере более 45 минут.
Нет уж, лучше в Финляндию!
СТРАХ СЧИТАЕТСЯ ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ ЭМОЦИЕЙ, НО НЕ ВСЕ ЕГО ИЗБЕГАЮТ, А НЕКОТОРЫМ ДАЖЕ НРАВИТСЯ БОЯТЬСЯ. НАСКОЛЬКО СИЛЬНО НУЖНО ИСПУГАТЬСЯ, ЧТОБЫ НАСЛАДИТЬСЯ СТРАХОМ?
Почему мне нравятся фильмы ужасов?
В Дании недавно провели исследование: испытуемых снабдили кардиомониторами и пригласили в дом с привидениями. Конечно, это был аттракцион – с актерами, загримированными под персонажей фильмов ужасов. Когда участники эксперимента вышли, их попросили оценить степень пережитого страха и полученного удовольствия – как от «экскурсии» в целом, так и от отдельных эпизодов (например, когда из-под лестницы вдруг выскочил зомби или когда появился окровавленный человек с бензопилой).
Выявленная взаимосвязь между степенью удовольствия и степенью страха позволяет предположить, что все мы похожи на Златовласку из сказки про трех медведей: чем страшнее, тем интереснее… но до определенного предела. Когда наш пульс учащается, но быстро приходит в норму, мы наслаждаемся пережитым испугом. Но когда сердце словно готово выскочить из груди и никак не успокаивается, нам уже не до удовольствия. Страх приятен, если он не слишком слабый и не слишком сильный. Важна правильная дозировка.
Почему мы перестаем получать удовольствие от страха, когда пугаемся слишком сильно? Ученые уверены: все дело в обстановке. Представьте, что вы смотрите фильм ужасов – у себя дома, на уютном диване. Вы в полной безопасности: даже цепенея от напряжения, вы понимаете, что это только кино, поэтому страх кажется захватывающим.
А теперь представьте: фильм настолько захватил вас, что вы перестали отличать реальность от фантазии. Вы больше не чувствуете себя в безопасности. Вечер за фильмом превращается из наслаждения в пытку. Почему? Потому что при страхе разной интенсивности активизируются разные области мозга. Когда вам становится по-настоящему страшно, подключается миндалевидное тело, или амигдала, – важная область мозга, отвечающая за эмоции. У вас растет кровяное давление, учащаются пульс и дыхание. Кажется, вы способны уловить малейшее изменение обстановки: это реакция «бей или беги».
В книге воспоминаний заслуженного деятеля науки РФ, почетного профессора СПбГУ Л. И. Селезнева рассказывается о его довоенном и блокадном детстве, первой любви, дипломатической работе и службе в университете. За кратким повествованием, в котором отражены наиболее яркие страницы личной жизни, ощутимо дыхание целой страны, ее забот при Сталине, Хрущеве, Брежневе… Книга адресована широкому кругу читателей.
Содержание антологии составляют переводы автобиографических текстов, снабженные комментариями об их авторах. Некоторые из этих авторов хорошо известны читателям (Аврелий Августин, Мишель Монтень, Жан-Жак Руссо), но с большинством из них читатели встретятся впервые. Книга включает также введение, анализирующее «автобиографический поворот» в истории детства, вводные статьи к каждой из частей, рассматривающие особенности рассказов о детстве в разные эпохи, и краткое заключение, в котором отмечается появление принципиально новых представлений о детстве в начале XIX века.
Монография впервые в отечественной и зарубежной историографии представляет в системном и обобщенном виде историю изучения восточных языков в русской императорской армии. В работе на основе широкого круга архивных документов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, рассматриваются вопросы эволюции системы военно-востоковедного образования в России, реконструируется история военно-учебных заведений лингвистического профиля, их учебная и научная деятельность. Значительное место в работе отводится деятельности выпускников военно-востоковедных учебных заведений, их вкладу в развитие в России общего и военного востоковедения.
Как цикады выживают при температуре до +46 °С? Знают ли колибри, пускаясь в путь через воды Мексиканского залива, что им предстоит провести в полете без посадки около 17 часов? Почему ветви некоторых деревьев перестают удлиняться к середине июня, хотя впереди еще почти три месяца лета, но лозы и побеги на пнях продолжают интенсивно расти? Известный американский натуралист Бернд Хайнрих описывает сложные механизмы взаимодействия животных и растений с окружающей средой и различные стратегии их поведения в летний период.
Немногие культуры древности вызывают столько же интереса, как культура викингов. Всего за три столетия, примерно с 750 по 1050 год, народы Скандинавии преобразили северный мир, и последствия этого ощущаются до сих пор. Викинги изменили политическую и культурную карту Европы, придали новую форму торговле, экономике, поселениям и конфликтам, распространив их от Восточного побережья Америки до азиатских степей. Кроме агрессии, набегов и грабежей скандинавы приносили землям, которые открывали, и народам, с которыми сталкивались, новые идеи, технологии, убеждения и обычаи.
«Представляемая мною в 1848 г., на суд читателей, книга начата лет за двадцать пред сим и окончена в 1830 году. В 1835 году, была она процензирована и готовилась к печати, В продолжение столь долгого времени, многие из глав ее напечатаны были в разных журналах и альманахах: в «Литературной Газете» Барона Дельвига, в «Современнике», в «Утренней Заре», и в других литературных сборниках. Самая рукопись читана была многими литераторами. В разных журналах и книгах встречались о ней отзывы частию благосклонные, частию нет…».