Это падение - [13]

– Боже мой! Ты дружишь с Нейтом Притером? Он же чертовски горяч! Как у тебя это получается?

Пейдж, захлебываясь от восторга, нахваливает его идеальный пресс, глаза, задницу. Маньячка какая-то. Чем больше она о нем говорит, тем сильнее я жалею о том, что вообще с ним повстречалась. Слюноизлияние Пейдж вызывает у меня рвотный рефлекс. Слушаю ее с чувством… буэ! Сама не знаю почему. Проблемка.

– Я не так уж хорошо его знаю, – пытаюсь охладить пыл Пейдж.

– Не страшно. Просто познакомь нас. Мы виделись с ним на вечеринке, он меня сразу вспомнит. А дальше я сама.

Я молчу, но Пейдж и не ждет ответа. Она возвращается к шкафу и снимает с себя платье, решив надеть другое, покороче. Я снова чувствую на себе взгляд Кэсс, но не знаю, улыбается она или сочувствует мне, так как сама на нее не смотрю. Не хочу больше ввязываться в происходящее сегодня вечером в этой комнате. Затыкаю уши наушниками, увеличиваю громкость на айподе, ложусь и прикрываю глаза. Внешне я расслаблена и спокойна, но в воображении рисую картинки того, как мой кулак встречается с лицом Пейдж. Мне неприятны обуревающие меня чувства.

* * *

Из динамиков спортивного зала орет Кэти Перри, и Пейдж громко ей подпевает. Ставлю в уме галочку – подтвердилось еще одно предположение. Не имею ничего против Кэти – в моем айподе тоже есть ее песни. Только она идет следом за Kings of Leon и The National. Может, я за два года социальной изоляции и превратилась в музыкального сноба, но мне кажется, что человеку, подпевающему Кэти Перри – на людях, ради внимания, – больше нечего предложить.

Хотя нет, просвечивающие сквозь ткань платья соски Пейдж говорят об обратном. Предложить все же есть что, и предложенное специально выставлено на всеобщее обозрение. Надеюсь, Нейт не заинтересуется. Или пусть, наоборот, заинтересуется, тогда мы разойдемся, и я смогу вернуться к собиранию осколков своей жизни.

– Тридцать-Три.

Не-а, я точно надеюсь на то, что он не заинтересуется Пейдж. У него такой глубокий и красивый голос. И просто умопомрачительный южный акцент.

– Хайнц, – отзываюсь я. Мне бы сейчас такое платье, как у Пейдж. Правда, на мне оно будет висеть. Я снова в своих неизменных джинсовых шортах и майке. Майку я натянула по самые карманы, чтобы она не задралась и не открыла шрамы.

– Хайнц?

– Ну, Хайнц 357?[10] – Шутка уже не кажется удачной.

Пейдж рядом закатывает глаза, желая перехватить внимание на себя.

Нейт тихо смеется. Почти уверена, что из жалости.

– Это – моя соседка по комнате Кэсс, ты с ней вчера встречался, – говорю я.

Нейт с улыбкой кивает ей и сразу переводит взгляд на меня.

Легкий пинок от Пейдж показывает, что она ждет своей очереди.

– О, а это моя вторая соседка, Пейдж. Они сестры.

– По крови. На самом деле мы ничуть не похожи, – заявляет Пейдж, выходя вперед и загораживая собой нас с Кэсс.

Теперь Нейт видит ее грудь. И он, и Тай явно напрягаются, когда их взгляды останавливаются точно там, где и запланировано Пейдж. Она как чертов гипнотизер! Или гений.

– Соски не видели, ребят? Возьмите себя в руки, – роняет Кэсс и отходит к столу регистрации.

Я от нее и в ужасе, и в восторге. Обернувшись, вижу, что Нейт вернул взгляд ко мне. Он почесывает подбородок, посмеиваясь оттого, что его подловила Кэсс.

– Прости, но тут смотреть не на что, – выдаю я, хватая и сжимая свою грудь. Я словно сама не своя, действую импульсивно и смело, но чувствую себя гордой, видя ответную улыбку Нейта.

Ведущая зовет всех в главный спортивный зал на начало мероприятия, и мы вслед за Пейдж проходим в двери. Здесь так много народу, что меня перестают слушаться ноги. Пейдж отошла на приличное расстояние, Кэсс с Таем держатся прямо за ней. У меня сдавливает грудь, я не могу вздохнуть. На спину ложится ладонь Нейта, и от его прикосновения сердце словно бьет тысячевольтным разрядом тока, а потом… приходит спокойствие.

– Не волнуйся, мы переживем это вместе, – говорит Нейт, опаляя дыханием мои шею и ухо.

Вокруг десятки незнакомых людей, а я все еще стою и… дышу. Благодаря Нейту.

Следующий час мы, разбившись на группы, знакомимся с новыми ребятами и выполняем задания ведущей. Первая группа собирается по инициалам второго имени. Мое второе имя – Энн, поэтому я попадаю в группу «Э», куда иду, едва переставляя ноги. «Дыши. Дыши», – приказываю себе. Нейт оказывается в моей группе, отчего я мигом успокаиваюсь.

– Эндрю, – пожимает плечами он.

– Энн.

В самой группе ведущая распределяет нас по дням рождения: сначала – по месяцам (Нейт опять рядом со мной – февраль), а потом – по дням.

– Какое число? – спрашивает он меня, растопырив пальцы, будто уже собрался подсчитывать.

– Пятнадцатое.

Рядом тоже кто-то называет число пятнадцать.

– Шестнадцатое, – произносит Нейт, и его ладонь снова ложится мне на спину, не давая отстраниться.

– Теперь, пожалуйста, повернитесь направо и помассируйте плечи впереди стоящих, – призывает ведущая.

Передо мной – Нейт, за мной – маленькая тихая девушка с кудрями. Я напрягаюсь, когда она кладет ладони на мои плечи, но это ничего, терпимо. Было бы гораздо хуже, будь на ее месте какой-нибудь парень из нашей группы. Между Нейтом и этой девушкой мне комфортно. Как только пальцы касаются плеч Нейта, сердце начинает трепетать. Нужно прогнать это чувство, закопать поглубже внутри себя, поскольку мне едва хватает сил на то, чтобы жить как нормальный человек. На то, чтобы вести жизнь нормальной девушки, их не хватит. Но что поделать с реакцией тела? У Нейта твердые мускулы, и я ощущаю каждый изгиб его плеч и верхних мышц спины.