Это очень забавная история - [60]

Нет у меня никакой болезни, размышляю я, продолжая мерить шагами коридор. Депрессия – это вовсе не болезнь, а просто отговорка для тех, кто хочет строить из себя диву. Всем это понятно. Это понимают мои друзья, и директор школы – тоже. Я снова потею. Чувствую, как Зацикливание завывает у меня в голове. Ну что хорошего я сделал? Нарисовал пару рисуночков? И кому это надо? Ну все, мне конец. Мне только что звонил директор школы, а я бросил трубку и не перезвонил. Мне конец. Считай, что меня выгнали. Мне конец.

Человечек возвращается в мой живот, и я стремглав несусь в ванную. Сгорбившись над унитазом, постанывая и кашляя, я силюсь сблевнуть, но что-то никак не выходит. Так что полощу рот и отправляюсь в кровать.

– Что случилось? – спрашивает Муктада. – Ты же никогда не спишь днем.

– У меня все хуже некуда, – говорю я, ложусь и встаю только на обед, похавать. В три часа в комнату заглядывает доктор Минерва:

– Крэйг, я пришла поговорить.

Тридцать четыре

– Как же я рад, что вы пришли, – говорю я ей, когда мы заходим в кабинет, где со мной беседовала медсестра Моника. Похоже, доктор Минерва тут не первый раз.

– И я рада тебя видеть, очень рада, – уверяет она.

– Ага, ну и тряхануло же меня, я как на американских горках побывал!

– Ты имеешь в виду, в эмоциональном смысле?

– Да.

– А как у тебя теперь, Крэйг? Где ты теперь?

– Теперь внизу. Еду вниз.

– И почему так вышло? Почему ты внизу?

– Мне позвонили из школы. Директор звонил.

– И что он хотел?

– Не знаю, я бросил трубку.

– А как ты думаешь, Крэйг, зачем он звонил?

– Чтобы сказать, что я исключен.

– И зачем бы ему это делать?

– Как зачем? Затем, что я здесь! Потому что я не в школе!

– Крэйг, тебя не исключат из школы за то, что ты лежишь в психиатрическом госпитале.

– Ну вы же знаете, что у меня и других проблем хватает.

– Каких, например?

– Я постоянно зависаю с друзьями, сижу в депрессии, не делаю домашку…

– Вот, значит, что. Погоди-ка минутку, Крэйг. Мы не виделись с пятницы. Расскажи немного о том, что с тобой было и как ты попал сюда.

Я повторяю обычную историю, к которой добавляю немало новых подробностей, связанных с моим пребыванием в шестом северном: про Ноэль, про то, что я смог поесть, что меня не вырвало и что сплю с переменным успехом.

– А по сравнению с пятницей, Крэйг, тебе лучше или хуже?

– Лучше. Намного лучше. Вопрос в том, правда ли мне лучше или это просто обманчивое заблуждение, в которое я впал, оказавшись в этом безопасном, спокойном мирке? Это же неестественный, фальшивый мир.

– А где он естественный, Крэйг?

– Наверное, нигде. Кстати, что там нового, с тех пор как я здесь?

– Кто-то пытался пустить газ в отель «Четыре сезона» на Манхэттене.

– Да вы что?

– И не говори, – с ухмылкой произносит она. Потом наклоняется ближе и доверительным тоном говорит: –  Крэйг, ты не упомянул об этом, а я слышала от руководителя по восстановительной терапии, что ты занимался творчеством.

– А, ну да, вчера. Но это так, ничего особенного.

– И что ты делал?

– Помните, я рассказывал, что любил рисовать карты, когда был маленьким? Вот это меня и подтолкнуло.

– Каким же образом?

– Когда мне дали карандаш и бумагу на творческом занятии, я вспомнил, хотя нет, это Ноэль помогла мне вспомнить…

– Девушка, с которой ты познакомился?

– Да.

– Ты говоришь о ней как о настоящем друге, насколько я могу судить.

– Да что вы, никакой дружбы. Мы точно будем встречаться, когда я отсюда выйду.

– Думаешь, ты к этому готов, Крэйг?

– Еще как.

– Хорошо. – Она делает пометку. – И как же Ноэль тебе помогла?

– Она предложила, чтобы я нарисовал что-то из детства, и так я вспомнил о картах.

– Понятно.

– Я рисовал, но потом подошла Эбони…

– Я смотрю, ты тут всех называешь по именам.

– Ну конечно.

– А раньше ты легко заводил друзей?

– Нет.

– Но здесь у тебя это получается.

– Да, правда. Но тут же все по-другому.

– Что значит «по-другому»?

– Ну, не знаю… Тут тебя ничто не обязывает.

– Не обязывает заводить друзей.

– Нет, ничто не обязывает упорно работать.

– Как во внешнем мире?

– Ну да.

– Там колоссальное давление. Там Щупальца.

– Ага.

– А здесь Щупальца есть, Крэйг?

Я задумываюсь. С каким расчетом устроена жизнь в шестом северном, мне яснее ясного: люди постоянно должны быть чем-то заняты. Не успел проснуться, а уже идешь на измерение давления, руку окутывают манжетой, и кто-то щупает пульс. Потом завтрак, прием лекарств и перекур. Хорошо, если выпадет минут пятнадцать свободного времени перед каким-нибудь занятием, после которого идем на обед, и снова – прием лекарств, перекур, занятия, и вот уже – бац! – день окончен, пора идти на ужин, где все меняются солью и десертами, а вот уже и десять вечера, перекур и отбой.

– Нет, здесь нет никаких Щупалец, – отвечаю я. – Тут наоборот: все просто и понятно – тебе дают делать что-то, с чем ты без проблем справляешься. Тут так устроено все.

– Верно. И единственные Щупальца, которые до тебя дотягиваются, – это телефонные звонки, из-за которых твое настроение падает вниз.

– Точно.

Доктор Минерва что-то отмечает и снова спрашивает:

– А теперь самый главный вопрос, Крэйг. Здесь есть Якоря?

– Хм.

– Что-то, что помогает тебе удерживаться.