Это очень забавная история - [52]

Я ложусь на кровать и накрываюсь единственной тонкой простыней.

– Как же фигово.

– У тебя депрессия? – спрашивает Муктада.

– Угу.

– У меня тоже мóчи от нее нет.

Снова начинается Зацикливание: надо как-то отсюда выбираться и возвращаться в нормальную жизнь. Это место ненастоящее. Это какая-то копия жизни для сломанных людей. Я не могу тут жить, но и в нормальной жизни не могу. Я должен вернуться в Подготовительную академию управления, разобраться с учебой, с Аароном и Ниа – а иначе что мне еще делать? Из-за этого дурацкого экзамена я забил на все остальное. А что еще я умею?

Да ничего. Ничего я не умею.

Я встаю и иду на медсестринский пост.

– Я не смогу заснуть.

– Не сможешь заснуть? – спрашивает миниатюрная белоголовая старушка в очках.

– Нет, я точно знаю, что сегодня не смогу уснуть, – поясняю я, – и хочу что-то принять.

– У нас есть успокоительное «Ативан». Это укол, от которого ты расслабишься и уснешь.

– Давайте, – соглашаюсь я, и под присмотром Смитти, сидящего вблизи телефонов, мне делают укол маленькой иголкой, притороченной к чему-то вроде заколки-бабочки, закрепленной на моей руке. Желтая жидкость перетекает в руку, и я даже не успеваю встать со стула, как меня торкает, и я, спотыкаясь, бреду в комнату. Похоже, это лекарство мощно расслабляет мускулатуру, и я валюсь на кровать, не чувствуя ни рук, ни ног; последнее, что всплывает у меня в голове перед сном:

Ну, зашибись, солдат, теперь ты не только в депрессии, но и попал в госпиталь и подсел на наркоту. И все знают.

Часть шестая Суббота, шестой северный

Двадцать девять

Я просыпаюсь, оттого что парень в синей больничной униформе хочет взять у меня кровь. Забавный такой способ просыпаться. Свет еще только прокрадывается через жалюзи, а он уже вкатывает свою тележку в комнату (как они тут любят все возить на тележках).

– Мне надо взять у тебя кровь. Распоряжение снизу.

– Э… ладно.

Я такой квелый, что без всяких вопросов подставляю руку. Медбрат филигранно вытягивает у меня немного крови из среднего пальца, так что даже точечки не видно, и укатывается обратно, Муктаду не будит. А может, тот и не спит, а лежит, ушибленный жизнью, – кто его знает. Я хочу еще немного поспать, но как-то уже не спится, если в тебе поковырялись. Вылезаю из кровати и иду принимать душ, захватив больничное полотенце и принесенный из дома шампунь. Гель для душа выдавливаю из диспенсера в стене. Под струями душа приятно, они обжигают и бодрят, но я преодолеваю свою привычку зависать без дела в ванной и выхожу. Мокрое полотенце несу обратно на медсестринский пост. Смитти там уже нет, а вместо него какой-то здоровяк по имени Гарольд. На мой вопрос, куда бросить полотенце, Гарольд указывает на высокий квадратный ящик, который я уже точно видел возле столовой (а Хамбл и Бобби бросали туда яблочные огрызки и банановую кожуру).

– Эй, дружище, ты уже на ногах! – подскакивает ко мне Армелио. – Как спалось?

– Да не очень. Пришлось сделать укол.

– Это ничего, дружище: все мы тут время от времени не обходимся без укола.

– Хех! – прорезается моя первая за день улыбка. Армелио раскупоривает свою.

– А теперь всем пора вставать и делать замеры, – говорит он и, направляясь дальше по коридору, уже орет во весь голос: – Так, все на замеры! Пора делать замеры!

И вот из своих комнат выползают мои сонные душевнобольные сотоварищи (нет, погодите, вообще-то, нас надо называть «пациенты стационарного психиатрического отделения») и, на ходу протирая глаза, тянутся унылым караваном, страдая так, будто идут на работу и жаждут выпить первую чашку кофе. Удивительно, но я как-то умудряюсь встать первым, и вот мне уже измерили давление и пульс: 120 на 80 – не к чему придраться, по-прежнему образец здоровья.

– Крэйг! – окликает меня детина Гарольд, когда я отхожу от поста.

– Что такое?

– Ты не заполнил листок с едой.

– А что это такое?

– Ты должен ежедневно отмечать вот на такой штуке, что из еды тебе хочется.

Он держит в руках что-то вроде широкой бумажной салфетки под приборы, на которой под заголовками «Завтрак», «Обед», «Ужин» тянутся три столбца с едой.

– Тебе должны были это дать вместе с остальными документами, когда ты поступил.

Я киваю. Это именно тот листок, который я оставил без внимания.

– Я это… не заполнил…

– Ничего страшного, но, если ты не будешь отмечать, что ты хочешь, тебе будут давать еду на выбор персонала. Так что заполни-ка вот на сегодня обед и ужин, а на завтрак получишь омлет с какой-то из начинок.

Я облокачиваюсь о стол и принимаюсь за изучение представленного меню: бутерброд, рыбные палочки в панировке, зеленая стручковая фасоль, фаршированные рулетики из индейки, свежие фрукты, пудинг, овсянка, апельсиновый сок, молоко 120 мл, молоко 240 мл, молоко 2 % жирности, обезжиренное молоко, чай, кофе, какао, гороховый суп-пюре, овощной суп, фруктовый салат, рассольный сыр, бублик, сыр для намазывания, сливочное масло, джем… Куча продуктов, подвергнутых нехилой такой предварительной обработке. У меня прямо глаза разбегаются – с этой едой никаких проблем не будет.

– Обведи, что ты хочешь, – объясняет Гарольд, и я так и делаю.

– Если хочешь две порции, то поставь рядом цифру два.