Это не сон - [18]

Однако рано или поздно что-нибудь – или кто-нибудь – выпустит всю эту бурю эмоций наружу.

Водитель из прокатной конторы ждал их в зале прилета, держа в руках табличку с отпечатанной на ней фамилией. Тадео представился и подтолкнул к нему тележку.

– Сюда, – сказал шофер и покатил тележку вперед.

– Машина далеко? – через некоторое время спросил Тадео.

– Не очень. – Шофер вел их к стеклянным дверям бокового выхода.

– Хотелось бы надеяться, – ответил Тадео. – Мои жена и дети очень устали, бедняжки, – добавил он, тепло улыбнувшись Кэролайн.

Ненавидя себя за это, она подчеркнуто отвернулась. Но ей был просто невыносим его любящий взгляд. Интересно, мне кажется или Тадео действительно на редкость заботлив со мной? – размышляла Кэролайн.

Он всегда был заботливым мужем. Но в течение всего полета окружал ее таким вниманием, что Кэролайн едва не тошнило. Тадео готов был сделать для нее все что угодно. Если обычно он только раз спрашивал, все ли в порядке, то теперь задавал этот вопрос тысячу раз!

Чувствует себя виноватым, решила она. Чем же еще может быть вызвано столь преувеличенное внимание?

Они вышли за шофером на улицу. Воздух был прозрачен и холоден, на небе – ни облачка, но солнце еще не взошло. Только чуть позже оно согреет город приятным осенним теплом.

Машина была припаркована поблизости за углом – длинный белый «бентли» с серыми бархатными сиденьями и с затемненными стеклами. Подобная роскошь удивила Кэролайн. Тадео явно сорвался с катушек, кисло подумала она и забралась в машину первой, посадив рядом с собой дочь. Таким образом, Тадео с Хуаном пришлось занять противоположное сиденье.

Но уловка вышла ей боком, поскольку сидеть напротив мужа было еще мучительнее, чем рядом. Он не отрывал от нее взгляда и хмурился, озадаченный ее поведением.

Кэролайн про себя вздохнула и отвернулась к окну. Да, большое облегчение – вернуться домой, подумала она. Но это вовсе не означает, что здесь все проблемы уладятся сами собой.

Антония заерзала.

– Мамочка? – требовательным тоненьким голоском сказала она.

– Да, миленькая?

– Я хочу в туалет.

– Я тоже, – быстро вставил Хуан и бросил неуверенный взгляд на отца.

Кэролайн не сдержала улыбки. По крайней мере, ее дети ведут себя как обычно.

– Хорошо, – скрипнув зубами, сказал Тадео. – Все снова выходим.

В дамской комнате Кэролайн причесалась и освежила лицо. Затем всмотрелась в свое отражение в большом зеркале. Вроде не заметно, что она до сих пор пребывает в эмоциональном стрессе. Кэролайн даже не казалась усталой.

Просто удивительно, какие чудеса творит косметика! Впрочем, ее мать сказала бы, что все дело в возрасте.

– В двадцать лет моментально восстанавливаешься, – часто со стоном повторяла Джоан Лэнг. – Можешь даже после бессонной ночи прекрасно смотреться. Но подожди: стукнет тебе сорок – и будешь выглядеть по утрам ровно так же, как себя чувствуешь, или даже хуже. Так, словно на тебе воду возили. Попомни мои слова.

Кэролайн редко вспоминала слова матери. И зря, как оказалось. Она предупреждала ее по поводу Тадео, но дочь не слушала ее.

Тадео и Хуан сидели уже в машине, когда подошли они с Антонией.

– Ты выглядишь гораздо лучше, – сказал муж Кэролайн, вслед за дочерью забравшейся в машину. – Я уже начинал беспокоиться.

Замечание Тадео вызвало у нее такое же раздражение, как и все предыдущие знаки внимания. Ее глаза были холодны, когда встретились с его взглядом.

– Нас, женщин, легко привести в порядок, – бросила она, не сдержавшись. – Но иногда ремонт может быть только косметическим, Тад. Тебе бы следовало помнить об этом.

Кэролайн не доставило удовлетворения озадаченное лицо Тадео, как и его явная неспособность ответить на это, как ему, наверное, казалось, очень странное замечание.

Неужели это начало? – тревожно подумала она. Начало разрыва? Начало конца?

Отвернувшись от недоуменно нахмуренного мужа, Кэролайн принялась пристегивать Антонию ремнем безопасности. Затем, чтобы еще на какое-то время избежать проницательного взгляда Тадео, стала возиться со своим.

Тем временем машина отъехала от тротуара, и Хуан стал приставать к отцу.

– Мы сможем по пути заехать к бабушке, папа, чтобы забрать у нее Марми?

– Не сегодня, Хуан. Бабушка живет на другом конце города. Вы с мамой поедете туда завтра, когда я буду на работе.

Кэролайн подняла глаза на мужа.

– Ты собираешься на работу завтра? – спросила она, и ее вновь охватили подозрения. – В воскресенье?

Тадео никогда не работал по воскресеньям. По субботам бывало, но только не по воскресеньям. Воскресенья он всегда проводил с ними. Они часто ходили куда-нибудь. В Музей естественной истории, в зоопарк, в кино. Ездили на пикник в Хэмстед. Что же заставило его изменить привычке? И что за срочность? Может, ему нужно побыть одному в офисе, чтобы позвонить своей любимой Рите, пошептать ей милые пустячки, возможно, даже назначить романтическое свидание?

А у него усталое лицо, заметила Кэролайн.

– Воскресенье сегодня, Кэрри. Завтра понедельник. Мы потеряли в пути день.

– О… О да. Я забыла. Какая я глупая! – Действительно, глупая, глупая, глупая! Хотя и не такая глупая, какой кажусь ему. – Если так, – натянуто произнесла она, – то и моя мать тоже завтра будет на работе.