Это не пропаганда. Хроники мировой войны с реальностью - [12]

Офис конторы располагался в новом четырехэтажном здании с прямоугольными колоннами, подпиравшими второй этаж. Его узкие окна в черных рамах напоминали бойницы. На двери не было никакой вывески. Подруга встретила Людмилу у входа и отвела на встречу с менеджером. К удивлению Людмилы, им оказался известный человек, колумнист одной газеты. Фабрикой управляли не спецслужбисты и не пиарщики, а бывшие журналисты. Мотивация была серьезная: ей предложили в несколько раз больше средней зарплаты журналиста плюс стабильную работу. Впрочем, менеджер, знавший о расследовательской деятельности Людмилы, был в ней не уверен, но подруга Людмилы отмела все сомнения: «Да ладно, кто из нас в прошлом не занимался чем-то подобным!»

На каждом этаже конторы стояли бесконечные ряды компьютеров, за ними круглосуточно посменно работали сотрудники. У всех были электронные пропуска, фиксировавшие время прихода и ухода. Даже курить выходили по часам.

На фабрике существовала своя иерархия. Большинство сотрудников с презрением смотрели на «комментаторов». В самом низу находились те, кто писал комментарии под статьями в онлайн-изданиях; немного выше — те, кто оставлял комментарии в соцсетях. Редакторы давали комментаторам задания, на кого из российской оппозиции нападать, и те начинали писать о марионетках ЦРУ и предателях. Некоторые комментаторы были не слишком образованны, их письменный русский оставлял желать лучшего, поэтому в контору регулярно приходил учитель, дававший им уроки грамматики.

Людмила работала в другом, более престижном отделе. Ее «спецпроектом» было создание персонажа — мистической целительницы Кантадоры, эксперта астрологии, парапсихологии и кристаллов. Тексты Кантадоры предназначались для домохозяек среднего класса, обычно не интересующихся политикой. Работа Людмилы состояла в том, чтобы перемежать публикации о романтических отношениях и знаках зодиака постами об актуальных событиях. Над профилем Кантадоры работало иногда четыре, иногда пять человек. Больше всех Людмиле нравился Стас. Работа его явно угнетала. Каждый день Людмила, Стас и другие авторы получали тексты политических статей и «выводы», которые читатели должны были из них извлечь: например, что ЕС — лишь вассал США или что Украиной, куда вторглась Россия, управляют фашисты. А грамотно вставить их в блог Кантадоры было уже делом Людмилы и ее коллег. К примеру, Людмила писала, что у Кантадоры была сестра в Германии, а затем описывала сон, в котором сестру окружали в пустыне ядовитые змеи. Из этого сна следовал четкий вывод, что змеи олицетворяют внешнюю политику США, угрожающую интересам ЕС. Порой сотрудники демонстрировали уровень гранулярности [4], искренне поражавший Людмилу. Так, два тролля могли зайти в раздел комментариев небольшой провинциальной газеты и завести разговор об улице, на которой они жили, или о погоде, а затем, как бы между делом, ссылались на статью о коварном Западе, несущем вред России.

Никто из работников фабрики не называл себя троллем. Вместо этого люди предпочитали говорить о своей работе в обезличенной форме («написана статья», «опубликован комментарий»). Большинство из них относилось к этому как к подработке. Они делали необходимый минимум работы, а потом будто забывали о ней. Многие из них были приятными молодыми людьми с открытыми и дружелюбными лицами, при этом они, не моргнув глазом, унижали, оскорбляли и поливали грязью своих жертв. Людмилу поразили легкость, с которой фабрика нападала на людей, и масштаб работы. Она продолжала ходить туда, надеясь, что ее расследование поможет все это остановить. Но собрать необходимые доказательства оказалось непросто. В каждом углу висели камеры, поэтому, когда она хотела вставить флешку в компьютер и скачать нужные файлы, ей приходилось перекидывать свои длинные кудрявые волосы через плечо так, чтобы они закрывали ее руку.

Кто давал фабрике инструкции и говорил, что делать? Сам Кремль? Или инициатива зарождалась внутри агентства? Этого никто не обсуждал. Другие журналисты говорили Людмиле, что фабрика принадлежит Евгению Пригожину. Его официальный бизнес состоял в обслуживании режима — он оказывал Кремлю услуги кейтеринга. Пригожин лично знал президента Путина с 1990-х годов и провел девять лет в тюрьме за разбой (13). Позже выяснилось, что он также руководит деятельностью наемников, участвующих в войнах, затеянных Кремлем, от Украины до Сирии.

Были моменты, когда Людмила видела, что фабрика — часть куда более широкой сети. К примеру, когда в феврале 2015 года на мосту по соседству с кремлевскими башнями и цветастыми куполами собора Василия Блаженного был убит оппозиционный политик Борис Немцов, фабричные менеджеры бегали по офисам, раздавая троллям прямые указания, какие комменты оставлять под публикациями крупных российских изданий. Фабрика работала в унисон со всем государственным комплексом дезинформации. Ни у кого не было времени читать статьи, но все точно знали, как их нужно комментировать. Троллям приказали напустить туману в разговоры о том, кто стоял за убийством: украинцы, чеченцы, американцы? АИИ, организация, связь которой с Кремлем была намеренно затушевана, в свою очередь, намеренно затушевывала связь Кремля с этим убийством.