Это не наша война - [12]

— Да, слышал такое, — продолжал пронзать взглядом капитан. — И про шаллюров, и про диких. Что думаешь, Мегир, — обратился командир к светловолосому, ловко и будто машинально пропускающему между пальцев тонкий метательный нож. — Он у нас вербарец, — капитан неожиданно подмигнул человеку.

Отчего командир гвардейцев пришёл в хорошее настроение Ройчи понял — тот принял решение. И вряд ли оно понравится ему и его друзьям, которых он фактически уговорил ехать к морю.

— В прошлом году северные бароны, заманив в ловушку нового кандидата в Спасителя, выкосили почти всю верхушку нескольких крупных племён, — молодой человек говорил ровно, можно сказать, равнодушно, не отрывая взгляда от играющего в руке ножа. — Относительно диких, я не слышал, чтобы кто-то открыл ещё перевалы помимо того, которое контролирует Гнездо. — Он поднял глаза и холодно посмотрел на человека. — Что касается особых сотен — может там и требуются люди… — он почти не выделил последнее слово. — Но не всякий сброд.

Справа неожиданно кашлянул гном.

— Эх вы, молодой человек, плохо, видимо, вас в детстве учили, как нужно разговаривать со взрослыми и незнакомыми людьми… Мало пороли, — на широком с выразительным округлым носом, широкими бровями и прищуренными небольшими глазками добродушном лице гнома мелькнула отеческая улыбка. — Потому как вижу: общаться с разумными существами вам зубы мешают.

Наступила пронзительная тишина. Ройчи почувствовал, как потихоньку замедляется время. Он уже понял — схватки не избежать. Только бы никто не пострадал всерьёз.

Светловолосый посмотрел куда-то в темноту над забором, будто прислушиваясь к близкому лаю собак.

— После того, как шаллюры отправили на жертвенник всю мою семью, — произнёс тихим голосом, — включая шестимесячную сестру, меня взялся воспитывать двоюродный дядя. Батогами на конюшне. И учил не говорить, а кричать. И убивать. — К левой, крутящей нож присоединилась правая, тоже играющая со смертоносным кусочком железа. — К сожалению, он не успел достаточно оценить преподанные мне уроки. — Перевёл вопросительный взгляд на капитана.

Но тот молчал, будто отрешившись от происходящего.

— Да что с ними возиться! — злобно воскликнул пострадавший от Худука вислоусый. — Под нож…

— Тихо! — рявкнул командир, бешено сверкнув глазами, полуобернулся назад.

— И то правда, — раздался из темноты ехидный голос гоблина. — Пусть хоть помолчит и не отсвечивает своими вонючими усами, трахни его дракон в печёнку, — после чего что-то свистнуло в воздухе, и в лоб незадачливому солдату впечатался камень.

Всё пришло в движение.

— Не калечить! — заорал Ройчи, проскальзывая к так удачно подставившемуся капитану.

Стена мгновенно преобразившихся мечами солдат нахлынула на странную компанию. Мелькнули ножи, меч, оглобля, просвистела стрела, азартное дыхание, хеканье, удар — крик боли, звон железа…

— Назад!!!

Яростный крик отбросил солдат. Но не всех.

— Прошу вас, ведите себя разумно, — мягко проронил Ройчи, твёрдой рукой удерживая командира гвардейцев.

Полуоглушенный — чтобы не брыкался — капитан был прижат к борту повозки. Кровавое пятно на макушке, безумный взгляд, капля крови, стекающая по щеке, нож, остриём упирающийся в подбородок — было от чего гвардейцам вести себя осмотрительно. И это ещё не всё. На нейтральной полосе между противниками, согнувшись, замер Мелир. Он поднял страдальческое, ошеломлённое лицо на замершего недалеко с длинной палкой гнома. Один нож валялся у колеса повозки, второй… торчал в оглобле.

Ностромо отсалютовал вербарцу.

— Извини, сынок, плети под рукой не оказалось, — губы в русой бороде скривились в жалостливой ухмылке. — Пришлось обработать твой генофонд вот этим добрым деревом. — Судя по причинённому ущербу, эпитет «добрый» можно было оспорить. Если бы был желающий вступить в дискуссию. — Ничего, дети у тебя ещё возможны — я бил аккуратно, так что не переживай, в штанах у тебя не омлет. Но, — строго покачал указательным пальцем, — веди себя вежливо впредь. При отсутствии головы на плечах, яйца уже ни к чему.

Другие представители королевского войска тоже были не вполне боеспособны. Вислоусый лежал, разбросав в стороны руки, один хлопал глазами, держась за голову, съехавший набок шлем был с хорошей вмятиной — работа эльфа, другой удерживал третьего, уронившего голову — наверняка художества Рохли. Уцелевшая парочка, глядя на впечатляющий результат схватки, продолжала маячить напротив с опущенными мечами, не зная, что предпринять.

Раздались размеренные хлопки.

— Браво!

В круг света, удерживаемого двумя уцелевшими факелами, вошло новое действующее лицо: молодой, лет двадцати двух — двадцати трёх, выше среднего мужчина. Спокойное привлекательное лицо уверенного в себе человека, перед которым никто не устоит: ни мужчины, ни тем более женщины. Галантно-столичный одежда с изобилием рюшечек, впрочем, не портящих вид, а наоборот, увеличивающих потенциальную цену, с богатством камней на пальцах, с хорошим оружием на ремне.

— Браво, — совершенно свободно РоПеруши (а это мог быть только он) встал между противоборствующими сторонами, словно беспристрастный судья, игнорируя выразительно обнажённое оружие. — Вы меня весьма позабавили, — остановился у повозки и с участием обратился к сцепившему зубы капитану. — Как вы себя чувствуете, Гичи? Нигде не колет?