Это и мой день рождения! - [15]

— Гарри! — пронзительно закричал Томас. Раздался резкий звук, и огромная сила отшвырнула вампира от меня. Я успел подняться на ноги, чтобы увидеть, как брат, упираясь плечом вампиру в грудь, прижал нежить спиной к бетонной стене между двумя креслами. Затем Томас резким движением вогнал заостренный конец отломанной от кресла деревянной ножки прямо в грудь вампира, на пару дюймов ниже желтого металлического жетона службы безопасности.

Черная кровь пульсирующими толчками выплеснулась из приоткрытого рта нежити. Вампир потянулся к ножке кресла оставшейся рукой. Томас решил эту проблему самым радикальным из всех вообразимых способом. Его лицо исказилось от ярости. Мой брат не обращая внимания на горящую ткань, схватил вампира за руку и, уперев ее в свое бедро, вырвал из плечевого сустава.

Буквально на секунду хлынула кровь, но без биения сердца очень скоро поток превратился в струйку, а затем, как при неисправном водопроводе, кровь начала сочиться не спеша, буквально по капле. Смертельно раненое тело вампира дернулось и умерло. Деревянный кол, пронзивший его сердце, прекратил существование нежити.

Холодное присутствие вампира Черной Коллегии прошлось по моим чувствам чародея, словно наждачная бумага и я почувствовал приближение Друлинды, до того как увидел её.

— Томас!

Мой брат повернул голову так быстро, что я не уловил движения — только легкий ветерок. Я еще никогда не видел у него такой скорости. Он уже изменился. Его кожа приобрела жемчужный оттенок, глаза сделались холодного белого цвета. Во всем его облике преобладала его демоническая сущность. Но Друлинда, несмотря на то, что была новичком в этом деле, была старшим вампиром — созданием с ужасающими возможностями и силой. Томас и раньше дрался с вампирами Черной Коллегии, но никогда со старшим.

С самого первого момента он был вынужден защищаться. Несмотря на то, что во второй своей сущности мой брат был немыслимо сильный и быстрый, для равной борьбы со старшим вампиром Черной Коллегии он был недостаточно сильным и быстрым. Я полусидел на полу, все еще оглушенный от боли в левой половине тела, и пытался придумать, что делать дальше.

— Убирайтесь оттуда! — закричал я в проем бистро. — Убираётесь оттуда, люди! Вон оттуда, черт вас побери!

Пока я кричал, Друлинда бросила моего брата спиной на металлическую решетку с такой силой, что его бледно-красная кровь веером окропила пол вокруг.

Люди начали выбегать из бистро, направляясь на парковку.

Друлинда посмотрела через плечо и издала еще один шипящий яростный вопль. Томас воспользовался этим моментом, чтобы подняться на ноги. Он схватил вампиршу за руку и припечатал ее о стену так, что по бетону пошли трещины. Используя отдачу от удара, он поднял её вверх, крутанул вокруг себе и с силой направил тело вниз, буквально вминая его в пол, потом снова вверх. Несколько ударов пришлось на решетку безопасности, разрывая ячейки и заставляя сгибаться железные прутья.

Я услышал крик и, оглянувшись, увидел, что Эннуи упала в своем облегающем платье, пытаясь убежать из бистро на своих неимоверно высоких каблуках.

Страшно изломанная рука вытянулась из-под груды обломков и вцепилась в ее ногу.

Я бросился к девушке, пока мой брат отвлекал Друлинду. Моя левая рука меня еще не слушалась, и мне пришлось изогнуться, чтобы достать вторую баночку правой рукой из левого кармана куртки. Сорвав зубами крышку, я обильно посыпал чесноком на протянутую вампирскую руку.

Она задымилась и судорожно сжалась. Эннуи завизжала, когда сильная хватка сломала ей лодыжку. Я на мгновенье замер от разочарования и начал топтать вампирскую руку. Сверхъестественная сила, конечно, много значит, но без костей рука — это просто груда мяса, которой невозможно что-либо удержать.

Мне потребовалось приложить массу усилий, чтобы освободить девушку. Я попытался поднять её на ноги, но её вес пришелся на сломанную лодыжку, и она тут же повалилась вниз, задев при этом моё раненное плечо. Все, что я смог сделать, чтобы не упасть, — это припасть на одно колено и упереться здоровой рукою в пол. В этот момент мой брат пролетел в воздухе у меня над головой и, выбив последнее остававшееся целым стеклянное окно у входа в галерею, вылетел на парковку.

Я скорее почувствовал, чем увидел, что Друлинда приближается ко мне сзади. Вампирша сухо рассмеялась:

— Я подумала, что этот бледненький, смазливый мальчик хочет меня утешить. Глупая я.

Я зажал в руке баночку с чесноком и резко поворачиваясь, швырнул её содержимое по широкой дуге в Друлинду. Вампирша едва уловимым рывком метнулась в сторону, с легкостью уклоняясь от чеснока. Она выглядела потрепанной и была вся покрыта пылью. Однако её мертвая плоть твердостью не уступала дереву, и поэтому удары о стену не принесли ей особых повреждений. И хотя ее одежда была изорвана и превращена в лохмотья, она все еще оставалась такой же опасной, такой же смертоносной, как и перед боем.

Я выронил баночку и достал мой амулет-пентаграмму, поднимая его как талисман перед собою.

Старое доброе распятие прекрасно работало против Черной Коллегии, но это относилось не только к христианству. Они не столько боялись святых символов, сколько веры людей, держащих их. Я видел вампиров, убегающих от скрещенных в виде распятий палок, лент бумаги с начертанными на них святыми символами синтоизма, а однажды даже от звезды Давида.