Это грязное дело шантаж - [63]

Беглер вышел. Разыскал начальника отдела по расследованию убийств и передал ему распоряжение Террелла. Через пять минут он вернулся и доложил:

— Хесс выехал в мотель. Что будем делать с Каршем?

— Давай его сюда. Попробуем его разговорить.

— Это так же вероятно, как то, что он вступит в Армию спасения.

В кабинет бочком вошел Сэм Карш с глазами загнанного волка. Террелл спросил его о найденной им машине.

— А вам какое дело? — с вызовом проверещал он, напуская на себя вид оскорбленной невинности. — И вообще, какое право ваши люди имеют так обращаться со мной? Ну ехал, ну увидел машину… Показалось, что она брошена. Почему бы не оказать добрую услугу прокатной конторе?

— Как ты ее нашел? — обрезал его Террелл.

— Я уже рассказывал. Просто ехал по своим делам. Вижу — машина, а в ней никого. Мне стало любопытно, чего это она стоит в таком безлюдном месте. Я любознательный по натуре. Проверил бирку на ключе зажигания. Смотрю, машина-то прокатная. А вокруг ни души. Вот и заехал к управляющему. Без меня бы они обыскались.

— Представить только! Сэм Карш делает добрую услугу, — включился Беглер. — Нет, парень, с тобой обхохочешься. Кому ты вздумал вешать лапшу на уши?! — грозно придвинулся он к Каршу.

— Вот так всегда! Говоришь правду — не верят!

— Что ты нашел в машине, Карш? — сурово спросил Террелл.

— Что вы имеете в виду, шеф? Ничего там не было, — забегал глазками Карш.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! — рявкнул Террелл. — О кожаной спортивной куртке с пятнами крови на ней!

Однако Карш был слишком изворотлив, чтобы его можно было прижучить с одного наскока. И хотя он мигом вспотел, как будто на него вылили ведро воды, он сделал круглые глаза и продолжал разыгрывать полное неведение.

— Кровь? Куртка? Послушайте, шеф. Клянусь богом, не понимаю, о чем вы говорите!

— На заднем сиденье в машине лежала кожаная спортивная куртка, и ты нашел ее, — терпеливо втолковывал Террелл.

— Но там ничего не было! Какая еще куртка? Если бы я действительно что-нибудь нашел, шеф, то обязательно передал бы это вам.

— Зачем тебе понадобилось имя женщины, которая арендовала машину? Тоже из природного любопытства? Ты же ей звонил, не так ли?

— Точно! Я спросил ее имя из чистого любопытства. Но чтобы я ей звонил, что-то не помню.

— Ты ей позвонил и спросил, не теряла ли она свои водительские права.

— Нет, шеф. Вы меня с кем-то путаете. Кто угодно, только не я.

Террелл и Беглер бились о Каршем примерно с час, но так и не смогли расколоть скользкого ловчилу, который прекрасно знал свои права. В конце концов они были вынуждены признать свое поражение. Никаких доказательств у Террелла не было. И хотя он был убежден в причастности Карша к этому делу, ничего не оставалось делать как только отпустить его.

— Убери его с моих глаз! — рявкнул раздосадованный Террелл и отвернулся к окну.

Беглер вытолкал злорадно ухмылявшегося Карша из кабинета с отнюдь не лицеприятными обещаниями. Вошедший Хесс развеял их последние надежды.

— Ничего, шеф. Джекобс дал мне отпечатки пальцев Бернетта, но в моем списке таковых не значится.

Террелл проворчал что-то труднопереводимое в отпустил эксперта.

— Вот и все, что было, — угрюмо произнес Террелл. — Уверен, что ее убил Бернетт, но пока у нас нет доказательств. Скорее всего, и не будет.

Беглер взял со стола папку с делом об убийстве Сью Парнелл и недовольно спросил:

— Итак, дело остается открытым?

— Выходит, что так. Хотя кто его знает. Может быть, вам еще повезет. Не знаю, сколько еще он будет оставаться в санатории, но пока он там, он безопасен. Когда же выйдет, то может совершить новое преступление, и тогда уже изолируем его мы. Наша главная задача — не допустить еще одного убийства. Да… это дело нельзя считать закрытым.

Доктор Адольф Циммерман был невысоким, чрезмерно толстым человеком, с зелеными глазами-крыжовинками, спрятанными под сильными очками в массивной роговой оправе. У него были тихие манеры священника-конфессионалиста, привыкшего смиренно выслушивать людские откровения.

Неслышными шагами доктор Циммерман вошел в комнату ожидания, в которой Вэл провела напряженные два часа, пока шла операция. Но прежде чем он вошел, обостренный слух не находившей места женщины уловил обрывок фразы, произнесенной доктором Густавом: «…конечно, если вы хотите поговорить с нею наедине…» У нее упало сердце в предчувствии того, что операция не удалась. Однако взглянув на ее каменное белое лицо, доктор Циммерман успокоительно улыбнулся:

— Можно сказать, что операция прошла успешно, милая леди. Вы напрасно так волновались, хотя ваше состояние понятно. Извините, что заставил вас так долго ждать, но такие операции требуют особой тщательности. — Он присел и положил пухлую ладонь на мертвенно-холодную руку Вэл. — Не буду утомлять вас техническими деталями. Скажу только, что через несколько недель ваш муж будет совершенно здоров. В определенном участке мозга у него развилось избыточное давление вследствие контузии. Необходимо было его стравить. Если бы мы сделали эту операцию раньше, то вы были бы избавлены от лишнего волнения и забот. Как бы то ни было, теперь все нормально.