Это элементарно, мисс Грейнджер! - [48]

— Ошибка? В чем же я ошибся?

— Точнее даже не ошибка, а упущение. Все эти споры о том, знал ли я о смерти Гарри Поттера или нет не стоят выеденного яйца. Вы ведь догадались, что я нашел Воскрешающий камень, а значит должны были выяснить, как он работает. Поттер не проводил никаких обрядом для активации, лишь повернул Камень на ладони и к нему явились все, о ком он думал больше всего. А о ком думал я все последнее время? Ради кого, собственно говоря, отправился на возможную смерь? Я конечно, понимаю, что романтическая история, поведанная сыном моей подруги детства могла ввести в заблуждение романтически настроенную публику, но вы то, мистер Холмс, могли догадаться...

— О, ну конечно же, как я мог упустить этот момент! Вы ждали Гарри Поттера, а его-то в мире мертвых и не оказалось!

— Вот именно. Таким образом, я знал об истинной судьбе своего ученика и причины для сведения счетов с жизнью у меня не было. Не то, чтобы я боялся смерти, разумеется, но быть убитым Нагини? Уж увольте!

— Так как же вы спаслись? — спросил я. — Признаюсь честно, меня очень занимает этот вопрос, я ведь своими глазами убедился, что на лицо была просто колоссальная кровопотеря, и это не считая самих укусов. Вы отправились в госпиталь?

— Не совсем. В то время я еще не был так сказать, реабилитирован, поэтому услугами Мунго пользоваться было небезопасно. Я понимаю ваш профессиональный интерес, доктор Ватсон, и постараюсь его удовлетворить. Начну с того, что по завещанию Дамблдора не только мистер Поттер получил подарок с сюрпризом. Среди всего прочего, директор оставил мне шкатулку, которую по его словам, я смогу открыть только после собственной смерти. По сравнению с таким описанием, напутствие Поттеру «я открываюсь под конец» было просто детской шуткой, вы не находите?

Мы с Холмсом изумленно переглянулись.

— Уже лежа на втором этаже Визжащей Хижины, я понял, что именно мне досталось в наследство и честно говоря, мне окончательно расхотелось умирать. Да, я действительно имел под руками достаточно средств, дабы избежать развязки, требовалось лишь определиться, что именно мне подходит. Каждое зелье, как и лекарства, имеет свои противопоказания и побочные эффекты. Тот же Напиток Живой Смерти нельзя принимать заранее, потому что сон наступает почти мгновенно, а его действие не проходит без посторонней помощи. Но в тоже время, именно это зелье лучше всего сохраняет тело, в каком бы состоянии оно ни было, поэтому я решил рискнуть.

— Значит, все-таки, миссис Малфой? — прищурился сыщик.

— Не будем забегать вперед, — ухмыльнулся волшебник. — К тому моменту, когда все нежелательные свидетели наконец-то убрались из Хижины, мое пострадавшее я уже поздно было поить кроветворным. Я лишь остановил кровотечение и задействовал портал в одно из своих убежищ. Потом я вернулся в замок за хроноворотом, приготовил воспоминания и отправился вслед за Поттером в Запретный Лес. В своей анимагической форме я видел все, что произошло на поляне и, честно говоря, подумал, что проснутся через сто лет с легкой амнезией не такая уж плохая идея. Когда процессия отправилась в Хогвартс, я действительно не удержался и подобрал Воскрешающий камень. Какого же было мое удивление, когда я понял, что Поттера по ту сторону не наблюдается. Ему опять повезло, и я тогда я решил, что самое время и мне получить толику везучести. Есть одно зелье, которое «совершенно случайно» оказалось у меня под рукой… — Говоря это, волшебник многозначительно улыбнулся и отсалютовал нам бокалом. — Предлагаю тост за удачу, господа, не последнюю вещь в нашем мире!

Мы с Холмсом синхронно выпили, не отрывая глаз от окончательно расслабившегося собеседника, и втайне надеясь не получить под конец обливиэйт.

— Феликс Фелицис начал действовать сразу же, — продолжил он свой рассказ. — Мне неожиданно бросилось в глаза странное поведение Нарциссы Малфой, рискнувшей соврать Темному Лорду. Я знал эту женщину много лет, чтобы понимать: она не станет рисковать из одного лишь сострадания, тут должно быть нечто-то иное, и в тот момент я окончательно понял, что именно должен сделать. Я активировал хроноворот и очутился в лесу на том же месте, только несколькими часами раньше. В замок я больше не возвращался, опасаясь столкнуться с самим собой, и присоединился к отряду Темного Лорда. Когда он удалился в Визжащую Хижину, состоялся наш приватный разговор с Нарциссой. Во время заключения ее брачного контракта было оговорено, что после рождения ребёнка мужского пола, жена больше не имеет права иметь детей. Таким образом Малфои веками сохраняли свое состояние и вес в обществе. Она же отвечала за жизнь и безопасность сына, и в случае его смерти лишалась всего, в то время как в случае смерти мужа становилась полноправным регентом до достижения Драко двадцати одного года. Я показал ей хроноворот и пообещал, что дам подсказку, как в будущем избежать Азкабана в обмен на небольшую помощь с ее стороны. Наилучшим выходом из положения был бы непреложный обет, но у Нарциссы в тот момент не было волшебной палочки, да и возможные свидетели нам были не к чему. Только безвыходным положением и действием Фелициса я могу объяснить себе этот гриффиндорский, абсолютно не свойственный мне поступок: импровизируя на месте, я придумал несуществующее зелье «Непреложного обета», которое Нарцисса, не колеблясь, выпила — все-таки у нее были основания мне доверять. После этого она получила от меня инструкции вместе с порталом в известное мне место и правильный ответ на вопрос Темного Лорда. Вскоре за мной пришел Люциус, но перед тем, как сыграть последнюю сцену в этой трагедии, я перевоплотился, взлетел на второй этаж Хижины и аккуратно послал Петрификус в спину своему двойнику. Дальнейшее вам понятно? — спросил волшебник.