Это было в Веморке - [42]

– Нашла себе место. Теперь оно твоё, – сказал Лотар, рассматривая большие карие глаза этой маленькой рыси.

Вчера в Осло Логдэ уехал прямо с завода и поэтому велосипед остался там, так, что утром пришлось идти пешком. Ада, как преданный страж шла рядом до самой окраины Рьюкана, а затем исчезла в лесистом склоне ущелья. Хищник вышел на охоту.

То же самое можно было сказать о Якобе. Для него началась своя охота. Второй день у него была дилемма: одна сторона – он нужен здесь в Осло, а другая – Веморк очень далеко и это затрудняет выполнение задания по заводу. Нет, однозначно, он должен быть там, а в столице вместо себя можно оставить Питера. Пусть парень горячий, но зато надёжный и не глупец. А хладнокровие и осторожность в такое время приходит быстро. Это он знал по себе. Естественно этот вопрос мог решить только Йомар Брун, и на следующий день Якоб разговаривал с ним на эту тему.

– Этот вопрос, конечно, решаем, но на данный момент ваше появление на заводе может вызвать подозрение. Давайте подождём. Я чувствую, скоро будут какие-то перемены и под их завесу вас можно будет устроить на завод, – размышлял вслух Йомар Брун.

– С чего вы взяли насчёт перемен? – спросил Якоб.

– Помните немца, молодого ученого, о котором я вам говорил…

– Лотар Логдэ, – перебил Якоб.

– Да, он самый. Так вот, последние несколько дней его поведение изменилось. Логдэ явно чем-то озабочен. Не знаю причину, но мне кажется это связано с производством на заводе.

– Вроде картина проясняется, – сказал Якоб, вспомнив лицо Лотара, когда он выходил из здания парламента, – скоро мы всё узнаем.

“Скоро” наступило через два месяца, когда на завод поступили первые три установки. Глаза Лотара горели, когда новенькие электролизёры стали на свои места. С какой скоростью процесс набирал обороты, с такой же увеличивался знак вопроса у норвежского сопротивления. Йомар Брун сдержал своё слово и Якоб уже работал на заводе, внимательно наблюдая за всем происходящем. Но больше всего его интересовал этот молодой немецкий ученый.

Англичане с каждым радиосообщением из Веморка также пристально следили за производством тяжелой воды. Ученик Вернера Гейзенберга, принявший восемь лет назад английское гражданство, немецкий ученый Рудольф Пайерлс сумел убедить Уинстона Черчилля в разработке ядерного оружия. Но на тот момент Британия не могла позволить себе, в отличие от Германии, полномасштабной работы в этом направление. Их волновало одно – не дать на острове появиться отпечаткам колес немецкой техники. Если Гейзенберг и его группа уже приступила к созданию урановой машины, то Пайлерс занимался расчетами. Когда ему задали вопрос по поводу тяжелой воды и сказали, что немцы серьезно занялись её производством, надо признать, его это поставило в тупик. Несомненно, тяжелую воду можно использовать в ядерном реакторе как замедлитель, но гораздо практичней было бы применение дешевого и доступного графита. Вот это не давало ему покоя. Он не верил, что Вернер Гейзенберг этого не видел. С другой стороны, может заблуждался он. Как оказалось впоследствии, ошибался третий. Профессор Вальтер Боте участвовал в немецком “урановом проекте” и летом этого года он доказал, что использование идеально очищенного графита как ничто подходит для решения данной задачи. Через полгода был проведен повторный опыт с заказанным специально для него чистейшем электрографитом. Это было фиаско. Эксперимент не удался и Вернер Гейзенберг остановился только на тяжелой воде. Лишь в 1945 году удалось обнаружить ошибку. В графите было ничтожное количество азота попавшего из воздуха, но время, как известно, не возвращается. Уже было поздно.

Для Лотара лето пролетело быстро. Занятый увеличением производства и полностью посвятив этому всё свое время, он не замечал, что каждый его шаг на заводе фиксировался, и каждое его движением обязательно было под наблюдением. Тем более он не мог знать, какая опасность уже висела над ним. Дабы сорвать производство тяжелой воды, Якоб предлагал англичанам избавиться от Логдэ под видом несчастного случая, на что был получен категоричный запрет. Немцы никогда не поверили бы в случайную смерть Лотара, а под удар ставилась вся агентурная сеть на заводе, поэтому, даже нехотя этого, Якобу приходилось следить, чтобы с Логдэ ничего не случилось.

Уже около месяца он не был в Рьюкане, проводя ночи в кабинете, а днем, во время отдыха, поднимался на плато по канатной дороге глотнуть свежего воздуха и в очередной раз понаблюдать за беркутом. Он чувствовал усталость и, понимая, что к хорошему это не приведет, сегодня решил посетить “Kornsnok”. На календаре была пятница, а в баре свежее пиво, привезенное Хельгом и кроткая улыбка Льот.

Глава 12. Второй дом

В эти дни солнце уже покинуло Рьюкан, и мало кто из жителей праздно прогуливался без дела по городку. Но даже в это время здесь присутствовала непередаваемая красота. Чего только стоило светящиеся, отраженным от вечных снегов солнцем, вершина горы Гаустатоппен.

– Давно не было Лотара, – сказал Хельг, когда Льот принесла бокал пива.

– Говорят, он целыми днями на заводе, – ответила она и уверенно добавила, – мне кажется, он сейчас придет. Посмотри на Аду.