Это было на рассвете - [25]
Наше наступление продолжалось. Весь путь от Тихвина до реки Волхов был усеян трупами фашистов и множеством разбитой немецкой техники. Взорвано около полутора десятков минных полей врага. Немалые потери понесли и мы. Например, из тридцатьчетверок в боевом строю осталась лишь одна с номером «24» на башне. Освободили станцию, поселок Мыслино и десятки других населенных пунктов. В ночь на 17 декабря вплотную подошли к Пчеве.
— Атаковать село! — радировал командир полка.
Ежаков на своем Т-34 вместе с бойцами мотострелкового батальона А. Д. Санкова неожиданно для врага ворвался в Пчеву. Гитлеровцы яростно сопротивлялись. Убедившись в шаткости своего положения, стали поджигать уцелевшие постройки. Вскоре появилось около двадцати очагов пожара, стало светло как днем.
— Вася! Около церкви орудия! — крикнул Ежакову комбат Санков.
Вскоре от церкви осталось одно основание.
— Теперь надо взять в клещи, — предложил Ежаков. Сам левой стороной по огородам понесся вперед, расстреливая метавшихся фашистов. Улицы села были заминированы. Вражеские солдаты забрасывали дерзкий советский танк гранатами, противотанковыми минами. При этом от огня танкистов и мотострелков они несли большие потери.
Группу бойцов по правому флангу в тыл вражеской батареи повел политрук роты Тимофей Жовтонос.
— Товарищ старший лейтенант, в бане наши! — доложил комбату боец.
Санков побежал в сторону, откуда раздавались крики. Гитлеровцы загнали в баню около тридцати жителей села.
— Сволочи, бежали с факелами к нам, но наши пехотинцы всех их уложили, — со слезами радости и благодарности рассказывали освобожденные советские люди.
Вражеские орудия расстреляны, уцелевшие расчеты бросились к реке, но там их тоже встретили огнем. Тридцатьчетверка выскочила на освещаемый заревом берег реки.
— Впереди мины! — яростно крикнул механик-водитель Макаров и резко остановил машину.
Командир почти из-под гусениц вытащил две противотанковые мины. Отвернув аккуратно запалы, бросил их под откос. Но тут же совсем неожиданно раздался сильный взрыв. Видимо, обезвреженная мина ударилась об запал другой. Ежаков отделался множествам больших и малых дырок в шубе и ватных брюках.
Гитлеровцы бросились в сторону Киришей и на противоположный берег Волхова. Наши стрелковые подразделения устремились за ними. Через некоторое время впереди и на левом фланге развернулся бой, стало подниматься зарево пожаров.
Утро 18 декабря. Порывистый ветер гонит снежную пургу вдоль реки, пригибает низко ветви прибрежного тальника. Изрытая в ночном бою земля покрылась белым покрывалом, а над крутыми берегами реки стали образовываться острые откосы сугробов.
— Ну, что ж, товарищ Ежаков, попробуем проскочить на тот берег, — словно советуясь, обратился комбриг.
— Не выдержит лед, товарищ генерал, прежде надо бы усилить, — попытался возразить Ежаков.
— Что же делать? Война! Придется рискнуть, требует этого обстановка. Вон что творится на том берегу. Наши завладели плацдармом, а фашисты, как видишь, ерепенятся. Правда, не радует погода. За хорошей погодой знаешь кто гоняется?
— Бабы, товарищ генерал.
— Неужели они? Теперь слушай: в машине оставь механика, остальные пусть идут сзади танка на удалении, а сам — впереди.
— Понятно, товарищ генерал.
Тридцатьчетверка плавно тронулась. Метров пятнадцать прокатилась по льду, потом он треснул, и танк провалился под лед. Оказавшийся на обломанной льдине командир оказался в воде. Ежакова вытащили быстро. А голова механика-водителя появилась лишь через несколько секунд. Он был уже без сознания. В открытый люк механика хлынула вода, которая и вытолкнула Макарова через башню.
— Ничего, не расстраивайся, Ежаков. Ты тут не виноват, — успокаивал генерал. — Искупавшихся — немедленно в теплое помещение, на печку, и выдать по кружке водки! — распорядился комбриг.
Утонувший танк был вытащен через неделю силами экипажа водолазов и техников.
— Товарищ Косогорский, надо переправить легкие танки Олейника, — приказал Копцов.
Легкие танки второго батальона благополучно перебрались по льду через Волхов. Нанеся гитлеровцам большие потери, батальон занял станцию Андреево, тем самым намного расширил плацдарм. Захватчики неоднократно пытались сбросить наши подразделения с правого берега Волхова. Однако танкисты старшего лейтенанта Ивана Олейника вместе со стрелковыми подразделениями отбили все контратаки гитлеровцев. К полудню на вторые сутки бой почти стих. Во многих машинах израсходованы боеприпасы, их надо было пополнить. Тем временем подвезли горячий обед. Экипаж, примостившись около танка под густой елью, собрался на обед. Башенный стрелок Гарин стал открывать банку с тушенкой. Политрук роты, невысокого роста, красивый, всегда улыбающийся парень Владимир Дугин, налив каждому по сто граммов водки (по положенной норме) в крышки от котелков, сказал:
— Товарищи, сегодня нашему Григорию Анатольевичу Гарину исполнился двадцать один год. Поздравляем его с днем рождения и желаем…
Но тут метрах в двадцати разорвался вражеский снаряд. Все растянулись в танковой колее.
— Живы? — тревожно спросил Олейник.
Все подняли головы. Изо рта прислонившегося к ведущему колесу танка Гарина шла кровь. Около валялась крышка от котелка. Он, неестественно улыбнувшись, тихо прошептал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.