Это было давно - [9]
Наконец, мы добрались до Тюмени... Нас вновь посадили на баржу, на которой мы должны были ждать дальнейшего путешествия. В Тюмени нам удалось устроить исчезновение Уст. Федоровой. Побег был интересен...
Сейчас же после прибытия в Тюмень нас всех перевели на баржу и поместили в трюм. Был конец мая.
Душно и жарко в трюме. Манит солнышко, манит чистый воздух, гладь речной воды. Необходимо во что бы то ни стало поговорить с капитаном, чтобы позволил проводить время на палубе, окруженной решеткой и охраняемой со всех сторон часовыми. Наш староста, Клинг, отправился для переговоров и, чтоб добиться права гулять на палубе, вынужден был дать слово, что никто не убежит... Трудно было это сделать Клингу, который знал о готовящемся побеге. Но что делать?
Итак прогулка на палубе разрешена. Мы все высыпали из трюма и рассеялись по всем уголкам палубы. Немного нужно было времени, чтобы оглядеться.
Наша баржа кормой причалена к корме другой баржи, стоящей у самого берега и служащей временной пристанью. С самого утра к нам на корму стали приходить группами местные крестьянки, приносившие для продажи творог, шаньги, зелень и т. п. Костюмы крестьянок очень похожи на костюм жены Ярцева. Осмотр постов обнаружил, что на обоих бортах имеется по часовому, на носу и на корме. Настроение часовых хорошее. Они охотно вступают в беседу, угощают табачком и разной мелочью. Нас пускают всюду. Мы ходим чаще всего на корму, чтобы купить продуктов.
Это не обращает на себя особого внимания. Людям пить-есть надо, ну и покупают. Все эти наблюдения сразу же показали, что здесь можно попытаться устроить побег одной из каторжанок.
Наскоро собралась небольшая группа товарищей - М. Гоц, Г. Клинг, А. Гаусман, Н. Зотов, и нами быстро был выработан план - переодеть У. Федорову в костюм крестьянки, дать ей в руки тарелку с творогом, закрытую платочком, и предложить ей в момент, когда на корму придут торговки, и мы станем с ними торговаться, вмешаться в толпу и вместе с ними уйти спокойно на берег...
План рискованный, сильный, ибо часовой может заметить и либо дать тревогу, либо заколоть... Рискованный, но возможный.
У Федорова сейчас же согласилась выполнить его, хотя бы и пришлось рискнуть головой. Нам оставалось по возможности ослабить опасность и устроить так, чтобы побег, если он удастся, был открыт конвоем как можно позднее, для того, чтобы Федорова успела уйти подальше.
Мы решили прежде всего занять всех часовых разговорами, песнями в тот момент, когда Федорова должна будет рискнуть., На палубе, обращенной к берегу, часового взялся занять покойный А. Гаусман, на другой палубе и носу - двое других товарищей, а на корме вести торговлю с крестьянками, мыть посуду, занять часового должны были я, Вера Гасох (Гоп), А. Шехтер (Минор) и еще несколько человек. Оставалось назначить время побега. Выбрали следующее же утро, чтобы не откладывать и не обратить на себя внимание.
Таким образом план побега готов. Но этого мало, надо было считаться с ежедневными поверками утром и вечером. Нас не заставляли вставать на поверку в строй. Старший унтер-офицер считал утром на палубе, во время прогулки, а вечером в трюме, когда мы располагались на нарах. Чтобы не дать часовым и старшему освоиться с лицами каторжанок во время прогулок, их старые халаты накидывали на себя другие женщины и часто не три, а четыре, а вечером, на поверке, У. Федорова улеглась на нары и закрылась так, чтобы ее лица не было видно. Ее окружала на нарах группа товарищей, ведших оживленную беседу. Поверка прошла благополучно. Унтер насчитал ровно столько, сколько надо было 72 арестанта. Наша мысль была - и наследующий день во время вечерней поверки улечься вокруг У. Федоровой, а ее закрыть опять халатом, как хворающую.
Наступило утро. В 6 часов Федорова переоделась в костюм Ярцевой, взяла тарелку с творогом, а мы все, участники, заняли свои посты.
Наступил решительный момент. Мы старались сохранить внешнее спокойствие и ничем не выдать серьезности положения. Я занял свое место на корме и мыл посуду, зорко следя за поведением часового, стоявшего у самого прохода с нашей баржи на другую. Другие товарищи, Анастасия Шехтер, Вера Гассох, М. Гоц и Н. Л. Зотов всячески отвлекали внимание часового, занимая его разговорами, особенно в то время, когда стали появляться на корме торговки. Мы старались всячески производить как можно больше движения на корме, усиленно торгуясь с крестьянками и подыскивая момент, когда бы Федоровой можно было незаметно выйти на корму и начать нам предлагать тарелку с творогом. Торговок появилось уже довольно много.
- Тетенька, почем яйца?
- Тетенька, чего стоют шаньги? Сколько за творог? Ну ладно, давайте сдачу с рубля. - Нету-ти! Сходи, принеси медных!
Разговор торговый шел во всю. Одни торговки приходили, другие уходили. Одни тарелки переходили к нам в руки, другие возвращались к торговкам. А в это время часовых занимали в разных пунктах; особенно около нас старались отвлечь его внимание так, чтобы взоры его были обращены в сторону от досок, по которым проходили торговки.
Но вот момент выбран. Незаметно появилась Федорова; у нее в руках тарелка. Разговор короткий. Надо спешить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.