Это был ты - [39]

Она уже дала мне больше. Я носила ее одежду, так как я приехала к ней, пользовалась ее душем, ела ее еду, и она даже постирала мою одежду, чтобы я могла надеть ее дома. Она была для меня большей матерью в последние две ночи, чем моя мать была в последнее десятилетие.

Показывая свою благодарность, и удивляя саму себя, я заключаю ее в объятия, держа ее на несколько секунд дольше, чем нужно.

— Спасибо тебе, — шепчу я.

Когда мы отходит друг от друга, она кивает головой с улыбкой.

— Береги себя, Равин. Пожалуйста, позвони мне если я буду нужна тебе для чего бы то ни было. Даже если просто поболтать.

Она смотрит туда, где Джерон обнимает детей на прощание, взлохмачивая их волосы. Так как должен делать это дядя, и, скорее всего, это в последний раз.

— Я сделаю это, — говорю я ей, все еще глядя на Джерона.

Его улыбка освещает комнату. Я представляю наше с ним будущее, как он дает детям ланч-боксы и бутерброды. Это ранит мое сердце, осознание, что этого никогда не будет. Я знаю, что я никогда не найду кого-то как Джерон, но, вероятно, в один день в будущем, я найду кого-то, кого смогу любить почти так же.

Он оглядывается, замечая, что мы смотрим на него, и продолжительно качает головой.

— Ладно, детки, мне нужно в дорогу.

— Нет! — скулят они оба одновременно.

Он достает свой бумажник, вытаскивая из него деньги, и держит деньги перед собой. Две двадцатидолларовые купюры сияют на лицах детей словно золото.

— Идите и положите их в свои банки, чтобы купить на них что-то удивительное.

— Ты лучший! — кричит ему Алексия.

— Спасибо, дядя, — говорит ему Остин.

Попутно дети кричат до свидания, они слишком очарованы деньгами, чтобы обнимать меня.

— Я буду скучать по вам двоим, — кричу я им вслед.

Алексия смотрит через плечо и улыбается, затем они оба убегают в коридор так же быстро, как и появились.

Джастис хлопает Джерона по руке.

— Зачем ты их так портишь?

— Замолчи.

Он смотрит на нее, но больше ничего не говорит. Мы все трое знаем почему.

Со вздохом, она потирает руки, и смотрит на него, как будто пытается запомнить его каждую особенность. Я уверена, что она будет вспоминать этот момент миллион раз.

— Будь осторожен в дороге, позвони мне, когда доберешься до дома.

— Да, мам, — издевается он.

— Ты знаешь, я беспокоюсь о тебе.

— Что еще худшее может случиться, чем то, что я умру в ближайшие несколько недель?

Рука Джастис ударяет по лицу Джерона с такой силой, что кажется, она отскочила от моей кожи. Она задыхается, держа свою руку у рта, когда понимает, что она только что сделала. Я отступаю назад, зная, что им вероятно нужна минута. Дрожащим голосом она говорит ему:

— Не говори таких вещей.

Он склоняет голову от стыда, и это справедливо.

— Мне очень жаль, Джастис, это вырвалось. Я позвоню, когда мы будем там.

Оправляя себя, она гордо встает перед ним, игнорируя то, что только что произошло, но я могу видеть, что она все еще трясется.

— Я люблю тебя, — когда она смотрит на меня, она улыбается, но не так искренне, как она всегда улыбается. — Веселой поездки... если ты сможешь.

— Я попытаюсь.

Знаю, что весь путь назад с Джероном будет с бурчащим животом, головной болью, болящими ногами и усталостью, но это стоит того.

Глава 13

Солнце было высоко на безоблачном небе. Прошел час, как мы уехали из дома Джастис. Он выбрал совершенно иной путь домой, так что я понятия не имею, где мы находимся. По дороге у меня было не то чтобы много подсказок для этого. Я пыталась смотреть на дорожные указатели, но они просто напоминают мне о том, где мы и какой будущее для нас уготовано, когда мы вернемся, так что я перестала обращать ни них внимание. И пусть ветер размахивает моими волосами, собранными в хвост, солнце целует мои щеки, и запах Джерона просачивается в мою память.

Внезапно он съезжает на грунтовую дорогу, глуша двигатель, подкатывает мотоцикл к зеленому столику для пикника. Рядом с ним стоит гриль, и позади него прекрасный вид на озеро. Я смотрю, как птица взлетает в воздух, прежде чем налететь на озеро, пытаясь захватить рыбу. Я не близка с природой, но в этот момент, я хотела быть с ней ближе. Если бы у меня был вид как этот, я бы все время проводила на улице, лежа на спине и слушая музыку.

— Что мы будем делать? — спрашиваю я, предполагая, что мы здесь, чтобы отдохнуть. Я могу гарантировать, что он устал от вождения мотоцикла. Должно быть, у него болят не только ноги, но и руки тоже. Особенно после помощи Крису вчерашним утром.

Он поднимается с мотоцикла, снимая свою белую футболку и бросая ее позади себя. Он стягивает свои кроссовки, смотрит на меня соблазнительным взглядом, снимает свои штаны. В моих словах шок, когда я спрашиваю снова:

— Что... ты делаешь?

— Освежаюсь, — отвечает он просто. Сняв свои носки, он остается только в одних боксерах. В это время я нагло смотрю сверху вниз на него. Это вызывает реакцию между моих ног, пульсирующая боль, к которой я не привыкла, но я не буду жаловаться.

— Ох.

Спустив боксеры до щиколоток, он спрашивает:

— Присоединишься?

Я слышу юмор в его голосе, когда он добавляет к этому сексуальный подтекст.

Я даже не знаю, как ему ответить, так что вместо этого, я снова смотрю ему в лицо. Его брови поднимаются вверх с интересом, присоединюсь ли я к нему