Это был ты - [2]

Брюс треплет рукой мои светлые волосы, при этом тянет их прежде, чем его рука опускается. Я могу почувствовать тысячу шевелящихся червей у себя под кожей от его прикосновения.

— Хорошая работа, — говорит он мне.

Но его голос ни о чем не говорит. Ему не нравится тот факт, что я закончила обучение и скоро уеду. Он, кажется, привык ко мне и не может избавиться от этого.

Я никогда не понимала, как моя мать и я можем быть настолько похожи, за исключением того, что она становится все старше и все больше препаратов принимает, и все более изможденной выглядит. Ее когда-то ослепительные локоны, теперь сухи и безжизненны, лицо стянуто, у нее есть морщины вокруг серых глаз, и я знаю, что она весит под сто фунтов, в то время как мое тело имеет изгибы во всех нужных местах и моя кожа светится, хотя я никогда не появляюсь на солнце.

— Мы собираемся уходить, — вставляет Доун. Я благодарна ей за то, что она прервала это. Я готова была уйти даже прежде, чем они появились.

Брюс скрывает свой разочарованный взгляд, но молчит, не спорит.

Мама просто улыбается, показывая след от красной губной помады на своих передних зубах.

— Хорошо, ты будешь дома сегодня ночью?

— Вероятно, что нет, — отвечаю я ей.

Брюса это не удивляет. Но он хочет контролировать:

— Тогда я жду тебя дома утром. У нас есть домашние дела, которые нужно выполнить.

— Я буду, — говорю маме, не глядя в его сторону.

Она проводит рукой по моему подбородку, глядя на меня глазами, которые не могут сфокусироваться, еще больше улыбаясь.

— Увидимся завтра. Повеселись этой ночью, милая.

Улыбнувшись сжатыми губами, я поворачиваюсь к Доун и мы уходим от запаха сигарет и виски. Отойдя на тридцать шагов, я преувеличенно вздыхаю.

— Ты в порядке? — спрашивает Доун, не глядя на меня.

Улыбка все ещё на ее лице, когда она машет нашим одноклассникам, проходящим мимо. Она всегда была очень популярна с тех пор как переехала в этот город, вероятно, потому что она была дружелюбна абсолютно со всеми. Я никогда не понимала, почему она хочет быть другом такой как я.

Мы из одной компании, но у меня нет больше таких близких друзей как Доун. Я общалась с другими ребятами, в основном, если у нас были одни и те же классы, но мы никогда не были приятелями вне этого. Это, кажется, сделало меня популярнее, но я знаю, что не нравилась другим, особенно девушкам. Я не такая как все – я отдаленная и тихая, и я абсолютно ненавижу сплетни. Несмотря на то, что в компании я была в отношениях на протяжении многих лет. Моим последним длительным прикрытием был Кайлер Портер.

Я абсолютно ненавижу его.

Вытирая свои влажные ладони о края мантии, говорю ей, что я в порядке. Я знаю, она не верит мне, но я всегда так отвечаю, а Доун более не настаивает. Я тайно знаю, что она хочет открыть меня, но я не могу. Она знает, что у меня есть тайны. Если бы мне нужно было предполагать что-нибудь, я бы сказала, что все ее догадки неверны.

Джелла, визжа, бросается обнимать Доун, когда та подходит к ней:

— Не могу поверить, что мы официально окончили эту адскую дыру!

— Правда?! — Доун отвечает взволнованно.

Джелла поглядывает на меня, ее зеленые глаза полны волнения. В этот раз она улыбается мне и выдыхает через нос.

— Я готова побиться об заклад, вы взволнованы!

— Ага, — говорю я ей. — Очень взволнованы.

Конечно, мой голос звучал никак, но я была рада и этому – по крайней мере, я пыталась поддерживать беседу.

Взбивая свои рыжие волосы, она кричит Серенити, чтобы та подошла. Они трое болтают, а я стою и слушаю, оглядываясь по сторонам на своих улыбающихся сверстников. Многие люди поздравляют их, иногда даже меня. Мои ноги устали на каблуках, которые я обула, так что, когда Доун говорит, что готова ехать домой, я чувствую облегчение.

Мы садимся в голубой Додж Неон Доун, иногда он нормально работает на протяжении года, но постоянно выходит из строя. В музыке громкие басы, хотя это всего лишь Тейлор Свифт и ее песня о новом расставании. Никто не может говорить под музыку с такой громкостью, но до дома Доун всего лишь десять минут езды.

Когда мы оказываемся у ее дома, то вчетвером сразу бежим в спальню к Доун, чтобы снять эти фиолетовые мантии. Я потеряла свою конфедератку, когда мы подбрасывали их в воздух, но я и не планировала хранить ее. Я была одной из тех, кто даже не украшал свою конфедератку.

Доун помещает свою в коробку, она будет хранить ее годами, я уверена. Она такой человек. В ее комнате столько снимков, сколько я не делала никогда в своей жизни. Она ценит каждый день, живет полной жизнью, в ней больше изюминок чем в ком бы то ни было. Это помогает в нашей дружбе – я же возвращаю ее к реальности снова и снова, когда она внушает мне азарт к жизни.

Джелла начинает делать макияж, говоря с Серенити о том, что надеть на костер у Джеймисона. Доун начинает копаться в своих ящиках, пока я тупо сижу на ее постели, глядя на них. Я уже одета в белые шорты и свободный топ, мой нормальный летний вид. Я бы не хотела слишком обнажаться, и, конечно же, я ненавижу плотно облегающую одежду. В отличие от большинства девушек, которые носят шорты меньше чем их ягодицы и топы, которые больше похожи на верх от купальника.