Этнокультурные регионы мира - [4]
3. Приведите примеры распространения культурных достижений от одной цивилизации к другой. Какими достижениями и открытиями цивилизаций Востока мы с Вами пользуемся в повседневной жизни.
4. Выскажите свое суждение относительно мысли В. Кюхельбекера: «Россия… по географическому положению могла бы присвоить себе все сокровища ума Европы и Азии».
§ 2. Этнокультурные регионы современного мира
Географический подход в районировании был использован в наибольшей степени теми авторами, которые попытались найти территориальную привязку для всех мировых культурных пространств и подобрать топонимы, определяющие их местоположение. В современном районировании, предложенном ЮНЕСКО, принято выделять 7 крупных культурно-исторических регионов: Европейский, Арабо-мусульманский, Индийский, Дальневосточный, Тропическо-Африканский, Северо-Американский и Латиноамериканский.
Выделение центров цивилизаций и культур на карте мира – чрезвычайно сложная задача. Можно вслед за А. Тойнби разделить всю историю человечества на 21 крупную цивилизацию, или, как это сделал С. Хантингтон, предложить лишь 9 современных цивилизаций (Западная, Конфуцианская, Японская, Исламская, Индуистская, Буддистская, Славяно-православная, Латиноамериканская и формирующаяся Африканская).
Карта 1. Цивилизации мира по С. Хантингтону
Историко-культурные области – части ойкумены, у населения которых в силу общности социально-экономического развития, длительных связей и взаимного влияния складываются сходные культурно-бытовые (этнографические) особенности. Наиболее отчетливо эти особенности проявляются обычно в материальной культуре – жилище, утвари, одежде. Но в некоторых случаях отражаются и в духовной культуре, прежде всего областях, связанных с хозяйством и бытом (обычаи, обряды, устное народное творчество).
Российский социолог и экономист Н.Я. Данилевский выделял 12 культурно-исторических типов, некоторые из которых уже ушли в историю. Регионы имели достаточно четкую территориальную привязку: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, иовосемитический (или аравийский), германо-романский (или европейский), мексиканский, перуанский. Его схема, таким образом, была динамичной, она подразумевала постоянную «подвижность» культурной карты мира, исчезновение и появление различных культурно-исторических типов.
Во многом похожей и даже более простой оказалась схема О. Шпенглера, выделившего 8 великих культур, часть которых также канули в прошлое. Это египетская, индийская, вавилонская, китайская, греко-римская, культура майя, магическая (византийскоарабская) и фаустовская (западноевропейская) культуры. Причем, как и Н. Данилевский, знаменитый немецкий ученый считал новым центром культурогенеза российские земли, предполагая зарождение русско-сибирской культуры.
Природно-культурно-географические комплексы
В качестве одного из подходов к районированию Л.Н. Гумилев предлагал выделять природно-культурно-географические комплексы. Границы культурных регионов мира формировались на ранних стадиях становления цивилизаций и, по сути, являются физико-географическими рубежами, в пределах которых происходило формирование культур суперэтносов (византийский, мусульманский, монгольский, русский и др.), проходящих или уже завершивших свой жизненный цикл. Ареалы распространения суперэтносов остаются стабильными, невзирая на их переселение, распространение религий, хозяйственное освоение территорий. Это, по мнению автора, связано прежде всего с тем, что к моменту преодоления физико-географических рубежей между этносами уже сложились труднопреодолимые барьеры: культурные различия, язык и образ жизни.
До сих пор ведутся споры о том, обусловлена ли культура того или иного этноса территорией или, наоборот, территория обусловлена хозяйственной культурой тех этносов, которые ее преобразуют. Крайние трактовки представляют собой географический детерминизм («все то, что есть в культуре, определяется природой») и географический нигилизм («человек – существо общественное, влияние природных факторов на него незначительно»). По мнению географа Я.Г. Машбица, в истории общественного развития выдающуюся роль играли свойства тех цивилизаций, под воздействием которых шли процессы развития человеческих культур. При этом природа была и остается решающим фактором становления человека и человечества.
Пока остается невыясненным, как соотнести между собой «территориальный» опыт культуры и «этнический» опыт народа: имеют ли они пересечения или существуют изолированно. Вероятно, не следует думать, что пространство предопределяет пути развития культуры, оно предполагает многовариантность, в противном случае территориальная дифференциация культуры была бы не нужна. Кроме того, культура пока что выступает главным гарантом многовариантности развития человечества.
В настоящее время географы предпринимают попытки культурно-географического районирования на различных уровнях, от глобального до локального, и на основе различных подходов (хозяйственно-культурного, историко-культурного, ландшафтно-культурного и др.). Однако наибольшую трудность для географов представляет выделение этнокультурных регионов.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.