Этническая история Беларуси XIX — начала XX века - [47]
Нам не хотелось бы углубляться в причины экономической отсталости Беларуси, что могло бы и должно стать предметом отдельного исследования. Единственно, что можно отметить, с точки зрения данных «Торговли и промышленности...» показатели Беларуси близки аналогичным по Литве и ряду губерний Украины (в Волынской губернии — 26,37 руб. на душу населения, в Подольской — 38,12 руб.), восточной части «Привислинской полосы», населенной преимущественно не поляками (Влодава — 14 руб., Бяла — 17 руб., Соколка — 19 руб. и т. д.). Отсюда напрашивается один предварительный вывод: зона экономической отсталости совпадала с территорией распространения крупного польского землевладения на этнически не польских землях.
Наряду с уровнем экономического развития грамотность является одним из важнейших модернизационных показателей. Представленные ниже сравнительные данные дают информацию об абсолютных показателях грамотности, т. е. об отношении численности грамотных ко всему населению в целом. Такой подход несколько отличается от того, который традиционно принят в демографии, где учитывается соотношение грамотных к населению старше определенного (обычно 9 или 10 лет) возраста, т. е. того, который потенциально может быть грамотным. В связи с этим представленные мной данные, как в этой публикации, так и в более ранних, выглядят заниженными по сравнению с работами других авторов. На это, к стати, обращает внимание и Р. Радзик [379, с. 191]. Вместе с тем опора на абсолютные показатели имеет ряд преимуществ. Она соответствует методике, принятой в публикации материалов переписи 1897 г. А это, в свою очередь, значительно упрощает процедуру обработки и сопоставления ее данных. Исчисленные в абсолютных показателях данные по грамотности среди народов восточной части Центрально-Восточной Европы представлены в табл. 6.
Уровень грамотности не находился в непосредственной зависимости от уровня экономического развития. Так, у латышей он оказался ниже, чем у эстонцев, у украинцев ниже, чем у белорусов. При том, что уровни экономического развития Беларуси и Литвы были близки, показатели грамотности различались достаточно заметно. Причины различий коренились в региональных и конфессиональных традициях. Очевидно, что принадлежность к протестантизму в наибольшей степени, а к православию — в наименьшей содействовали распространению грамотности, с католической традицией — где-то посредине. Показательно, что среди латышей-протестантов грамотных было 79,86 %, латышей-католиков — только 44,38 % . К этому необходимо добавить, что в Эстляндской, Курляндской и Лифляндской губерниях высокий уровень грамотности во многом был результатом последовательной политики немецкой социальной элиты.
Что же касается католической и православной традиций, то своеобразным маркером был подход к образованию женщин. Наиболее отчетливо это видно на показателях грамотности среди белорусов. Так, данные по четырем губерниям (Минской, Могилев-ской, Витебской и Гродненской) свидетельствует, что грамотность среди католиков (29,9 %) в 2,6 раза превышала этот показатель среди православных (11,1 %). При этом если грамотность между мужчинами-католиками (33,5 %) и православными (19,5 %) составляла 1,7 раза, то между женщинами— католичками (24,9 %) и православными (3,0 %) — восемь раз (!).
В то же время в Прибалтике грамотность среди женщин была выше, чем среди мужчин. Среди литовцев Ковенской губернии у женщин уровень грамотности составлял 44,08 %, мужчин — 37,79 %. Среди эстонцев Эстляндской губернии грамотность среди женщин составляла 81,57 %, мужчин — 79,89 %, в Курлян-дской губернии аналогичные показатели среди женщин составляли 81,24 % , мужчин — 78,88 % . Среди латышей Курляндской губернии грамотность среди женщин составляла 79,29 %, среди мужчин — 79,02 %. Отметим, что свою роль в данном случае играла не только принадлежность к определенной конфессии, но и устойчивая регионально-конфессиональная традиция. Именно поэтому грамотность среди эстонок православных (75,04 %) и латышек православных (74,11 %) была достаточно высокой и превышала аналогичные показатели среди мужчин православных (соответственно 70,78 % и 72,84 %).
Женская грамотность, на наш взгляд, стала одним из важнейших факторов, определявших темпы развития национальных процессов. Тендерные аспекты развития национализма еще не достаточно теоретически проанализированы. Сильвия Уолби вслед за Нирой Ювал-Девис и Флоей Антиас подчеркивает, что женщина не только биологически воспроизводит членов этнических сообществ, но играет центральную роль в идеологическом воспроизводстве коллективной идентичности и трансляции культуры [400, с. 236]. Это утверждение, конечно, выглядит слишком, общим, однако с ним сложно не согласиться. И отсюда логически напрашивается вывод, что женская грамотность и, следовательно, способность восприятия и готовность к ретрансляции национальной идентичности, является ключевым моментом в ее распространении в условиях Центрально-Восточной Европы.
