Этика Спинозы как метафизика морали - [22]
2.11. Коллизия сущности и существования
Особенно отчетливо это проявляется в теореме 6 ч. III – в формулировке теоремы речь идет именно о стремлении вещи пребывать в своем бытии (esse), в то же время в ее доказательстве говорится о противодействии ее всему, что могло бы уничтожить ее существование (existentia). Отсюда следует, что и сущность, и существование единичных вещей в равной мере выражают качество бытийной устойчивости и тем самым заключают в себе некое общее свойство. Можно предположить, что именно сущность обладает бытийным приоритетом перед существованием и наделяет его упорством в сохранении присущего ему способа бытия (понятие «бытие существования», как известно, имеет исторические прецеденты, например, в философской системе Генриха Гентского>19, и в некоторых метафизических контекстах оно является достаточно продуктивным). Однако этому противоречит положение из теоремы 24 ч. I, согласно которому сущность вещей не может быть причиной ни их существования, ни их длительности. Кроме того, Спиноза утверждает, что стремление вещи пребывать в своем бытии распространяется на неопределенное время (III 8). Это вытекает из самой сущности вещи, т. е. из ее определения (III 4), следовательно, ее стремление пребывать в своем бытии не имеет отношения к ее временному существованию (duratio), а значит, ее существование не зависит от сущности вещи. При этом Спиноза добавляет, что если вещь не будет уничтожена какой-то внешней причиной, она будет продолжать свое существование неопределенное время в силу первичного стремления к этому Если задаться вопросом о том, какая причина могла бы стать препятствием для этого стремления, то можно выделить два класса таких причин, о которых мы уже говорили: первый — логические ограничения (запреты), заключенные в самой сущности вещи (например, противоречие в ее определении); второй — эмпирические условия существования вещей. Как мы уже отмечали, внешняя причина, о которой идет речь, – это не производящая причина, а только те или иные конкретные обстоятельства, связанные с «обычным» порядком природы и эмпирическими условиями существования вещей.
Выходит, что сила стремления к сохранению своего бытия, которая заключена в самой единичной вещи, вытекает не из определения ее сущности, а из другого источника. В теореме 24 ч. I о нем говорится просто – «такой причиной может быть только Бог». Вместе с тем в теоремах 3 и 4 ч. IV это основание определено более конкретно – сила, с которой человек пребывает в своем существовании, ограничена, и ее превосходит могущество внешних причин; способность отдельной вещи, а следовательно, и человека сохранять свое существование выражает могущество Бога или природы не поскольку они бесконечны, а поскольку они манифестированы в частном модусе субстанции. Говоря языком теологии и метафизики, можно сказать, что в каждой отдельной вещи (в единичном модусе субстанции самом по себе) божественная сила присутствует в меньшей мере, нежели во множестве модусов, в бесконечных модусах субстанции или в субстанции как таковой. То есть исходящая из Бога (природы) сила бытия, или энергия существования вещей, в универсуме распределяется неравномерно и наделяет каждый модус субстанции той мерой способности к бытию (potentia), которая соответствует его достоинству в порядке природы (IV 4)>20.
Теорема 7 ч. III утверждает, что стремление вещи пребывать в своем существовании составляет действительную (актуальную) сущность вещи. В этой же теореме Спиноза выстраивает следующий ряд тождеств: действительная сущность вещи = стремление вещи действовать (ее действия) = способность или стремление вещи пребывать в своем существовании. Таким образом, стремление пребывать в своем существовании, являющееся выражением самой сущности (природы) человека, служит его сохранению и в соответствии с этим определяет характер его действий (III 9 схол.).
В то же время в теореме 45 ч. II приводится еще одно доказательство независимости существования вещей от их сущности, но в этом случае понятие «существование» обретает неожиданные измерения: Спиноза различает две разновидности существования.
Первая из них нам уже знакома – это длительность (duratio), связанная со временем.
Вторая разновидность существования, которую сам Спиноза отчетливо противопоставляет длительности («под существованием я не разумею здесь длительности, т. е. существования, поскольку оно понимается абстрактно и как некоторый вид количества»), определяется им следующим образом: «Я говорю о самой природе существования, приписываемого отдельным вещам на основании того, что из вечной необходимости Божественной природы вытекает бесконечно многое бесконечно многими способами». Спиноза говорит здесь о существовании единичных вещей, которые «находятся в Боге». Напрашивается вывод, что «сама природа существования», о которой идет речь, – это как бы первичная основа, идеальная матрица существования, пребывающая в самом Боге и представляющая ту силу, которая дает возможность каждой единичной вещи стремиться сохранять свое существование
